Куликовская битва началась с разведки боем. Это помогло русской рати укрепиться в вере
21 сентября минуло 630 лет с того момента, как насмерть сошлись на берегах Непрядвы русская и ордынская рати. Что знаем мы об этой победе, кто выковал ее? Легендарным именем Пересвет названы улицы и скоростные поезда. Однако вокруг фигуры героя не утихают споры: «А был ли инок?».
«Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище» содержат противоречивые сведения о брянском боярине Пересвете, ставшем незадолго до Куликовской сечи иноком Троице-Сергиева монастыря. Другие источники малоинформативны. «Сей Пересвет, в миру славный богатырь был, великую силу и крепость имел, величеством же и шириною всех превзошел и умел был к воинскому делу и наряду», – сообщает, например, Никоновская летопись. Вот и вся биография: боярин, знавший военное дело, стал монахом. Историки предполагают, что могло послужить причиной радикальной смены образа жизни: в середине ХIV в. Брянск попал под власть Литвы, а его князь вместе со всем двором переехал на службу в Переяславль-Залесский, к Дмитрию Иоанновичу.
Как бы там ни было, а именно двоих новичков-послушников – Пересвета и Ослябю, известных ратной доблестью, выбрал для участия в смертельной схватке Сергий Радонежский, духовный отец нации. А поверх доспехов надел на них схиму со словами: «Вот вам, дети, оружие нетленное, да будет оно вам вместо щитов и шлемов бранных». Еще сообщается, что помолился Пересвет как следует перед боем и ушел, забыв свой яблоневый посох… О дальнейшем знаем не из летописей, а из литературы: «Уже близко сходятся сильные полки, выехал злой печенег из великого полку татарского, показывая свое мужество перед всеми. Подобен он был древнему Голиафу: пять сажен высота его, а трех сажен ширина его. Увидев его, Александр Пересвет выехал из полка и сказал: «Этот человек ищет равного себе, я хочу встретиться с ним». Бросился он на печенега. И ударились крепко копьями, едва земля не проломилась под ними. И упали оба с коней на землю и скончались». Это отрывок из «Сказания о Мамаевом побоище», написанного много позже. Эпизод кончается гибелью обоих богатырей. Но был ли он началом боя? «Задонщина», созданная по горячим следам, ничего о поединке не сообщает: «Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золоченым доспехом сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу…
И говорит чернец Ослябя своему брату Пересвету: «… вижу на челе твоем раны тяжкие, уже катиться, брат, твоей голове с плеч на траву-ковыль… за веру христианскую, за землю русскую…» Здесь вместо схимы – золоченый доспех, и воины уже погибли, и Пересвету предсказана смерть. Так, может, не перед полками русскими и татарскими мерились силой Пересвет с Челубеем, а в ходе сражения?
Вообще история с монашеством и «показательным» выступлением Пересвета перед важнейшей битвой всегда вызывала сомнения. А как же запрет священникам, тем более монахам, брать в руки оружие и участвовать в боевых действиях? Почему описания поединка нет в «Задонщине» – первом после битвы литературном памятнике? Чем объяснить, что имен Пересвета и Осляби не было в синодиках Троице-Сергиева монастыря? Странно погребение их в церкви Рождества Богородицы в Старом Симонове, а не в лавре. Да и именами своими Пересвет и Ослябя напоминают язычников, а не смиренных монахов.
При желании все это объясняется. Пересвет и Ослябя не принимали пострига, а были только послушниками. Значит, имен сменить не успели. Во всех источниках говорится, что до прихода в обитель брянский витязь Пересвет и любечский Ослябя уже были известны ратными заслугами. Так кого же Сергий Радонежский должен был отдать Дмитрию Донскому на битву?! Конечно, опытных воинов, к тому же не успевших принять монашеский обет. Схима поверх боевых доспехов тоже объяснима. Можно предположить, что таким образом Сергий, во?первых, подчеркнул их нератную службу (принадлежность к Христову воинству), во?вторых, поднял их статус (одно дело, когда войско поведет в бой «зеленый» инок, другое – не последний в церковной иерархии человек). Понимал, что они идут на верную гибель, но помогут поднять дух тех ратников, кто еще не укрепился в Христовой вере.
У скептиков – своя аргументация. Брянский историк Валентин Динабургский усомнился в целесообразности выхода богатырей один на один. Мол, подобная «показуха» была не в традициях нашего войска. Но могли ли русские не ответить на вызов? По одной из версий, Челубей владел какими?то буддистскими заклинаниями и чуть ли не гипнозом, а ордынская рать и раньше пользовалась подобным PR-методом устрашения врага до начала схватки.
Есть предположение, что в схватке все?таки победил Пересвет, а потом его кто?то сразил метко пущенной стрелой (ордынцы не слишком?то блюли воинскую честь). Возможно, было именно так, но для современников это имело второстепенное значение. Важнее другое: боевой дух русичей был поднят, и несколько часов спустя «полки поганых вспять поворотили и начали сечь их жестоко, тоску на них наводя…»
После боя Пересвет был найден в груде мертвых тел. Князь Дмитрий, стоя над ним, произнес: «Видите, братие, начальника битвы, он победил подобного себе, от которого многим пришлось бы пить чашу смертну». В словах князя – подтверждение другой, утилитарной части задания, выполненного Пересветом. Не уступив татарам в психологии боя, он умудрился «выключить из игры» их основного бойца. Так русские поняли, что, несмотря на численное превосходство противника, силы примерно равны и можно побороться.
Герой-инок, по мысли князя, должен был и после смерти на бранном поле напоминать современникам и потомкам о победе над Ордой. Дмитрий распорядился отправить останки Пересвета и других знатных витязей в Москву для погребения. «Чтобы воины и народ, взглядывая на их могилы, воспламенялись духом доблести». Местом захоронения куликовцев стала церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове. Почему именно она? Симонов монастырь был основан за десять лет до Куликовской битвы Феодором – племянником Сергия Радонежского и духовником великого князя. Победа над Мамаем была одержана в самый праздник Рождества Богородицы, а храм в Старом Симонове был тогда, вероятно, единственным в Москве, посвященным этому святому дню. К тому же лежал на пути, по которому возвращалась русская армия. Для измученных битвой людей везти тело Пересвета в Троице-Сергиев монастырь было бы слишком хлопотно.
Что еще интересно: Пересвет и Ослябя в связи с Куликовской битвой упоминаются едва ли не чаще, чем «сильные мира сего» – правители, полководцы, духовные пастыри. Слишком слаба была власть московского князя, вспыхивали войны, усобицы. Недавнее языческое прошлое Руси было немым укором: волхвам?то лучше удавалось сберечь мир. А под сенью крестов страну то и дело грабили и разоряли, лилась кровь, княжества были обложены данью. Так думали многие. Потому победа на поле Куликовом, кроме ратной, стала еще и победой русского духа, христианской веры. Протоиерей Владимир Силовьев, известный своей издательской деятельностью, пишет, что «на битву пришли москвичи, нижегородцы, белозерцы и другие, а когда вернулись с нее, у всех было четкое ощущение, что они русские. Есть серьезный повод … считать Куликовскую победу началом русской государственности, в основе которой было православие. Этот духовный стержень позволил нашим предкам стать великим народом».
При советской власти Симонов монастырь был сильно потеснен заводом «Динамо», аккурат над захоронениями героических монахов работала заводская компрессорная. В 1930?м коллектив передового завода под маркой борьбы с церковным мракобесием уничтожил древнейший ратный мемориал столицы. Памятник был разбит, а его детали, фрагменты чугунных кружев – расплавлены в заводском мартене. Только в 1988?м, после многолетнего забвения, надгробие восстановили. На нем фрагмент из «Задонщины»: «Положили вы головы свои за святые церкви, за землю русскую и за веру христианскую». А уже в новом веке по инициативе брянцев был отлит 140?пудовый колокол, ставший основным храмовым. Он напоминает своим басом о легендарном герое, в его честь и назван – «Пересвет». Ежегодно здесь торжественно отправляют в армию новобранцев из Брянска.
