К покаянию нужно готовиться
Петр, монах Оптиной пустыни, в разговорах нет-нет да и подведет меня к мысли: а не пора ли пойти исповедаться? Неназойливо, но упорно проводит линию: надо покаяться. Я бы и рад исповедаться, рад бы покаяться во всех смертных и несмертных грехах, да не могу понять: зачем это мне?
Ведь что такое исповедь? Это дать отчет о своей жизни. Честный отчет, без уверток и умолчаний. Как говорит Петр, «исповедь есть Таинство святого покаяния, она для того, чтобы очиститься от греховной скверны. Чтобы бесы не одолели душу». Все это так. Но как сказать о чем?то нечистом в своей жизни чужому человеку? Тем более человеку, которого не уважаешь? Не буду вдаваться в подробности, но священник нашей местной церкви, мягко говоря, сам далеко не безгрешен. Да у меня язык не повернется признаться ему в каких?то грехах или грязных помыслах. Стена между ним и мной.
Петр все это понимает. И говорит: «Надо найти духовника, которому доверяешь. Который выслушает и поймет». Но как найти? Где? И как определить, действительно ли священник через свою душу пропустит мои грехи? Наблюдал я как?то процесс исповеди в храме. К священнику небольшая очередь – сплошь женщины. Одна исповедуется, что?то частит. Батюшка смотрит в сторону, вверх. И на лице явно написано: ну когда же ты кончишь глупости изрекать? А она говорит и говорит. Минут 15 исповедовалась. Я подивился: это сколько ж надо грехов накопить, чтобы четверть часа без остановки их перечислять?
Да к тому же нельзя просто прийти и покаяться. К покаянию нужно готовиться. Вспомнить все, чем грешил против Бога, против ближних и дальних. Нужно говеть. Посещать богослужения в храме. Ежедневно читать канон «Покаянный», Богородице, ангелу-хранителю. Подготовился – ступай на исповедь.
Не сказать, что сложный процесс. Но скорее всего буду исполнять его формально.
И я прихожу к заветной мысли: есть же у меня друзья, вот им?то как?то удобнее признаваться во всех нечистых сторонах своей жизни. Друг на то и друг, чтобы понять, дать совет. А еще лучше – признаваться в своих грехах дневнику. Ведь почти каждый ведет записи о своей жизни. Написал о прегрешении – и легче станет. Или не станет легче?
Тут я подхожу к самому главному: не чувствую за собой грехов. Если взять десять библейских заповедей – ни в чем не замешан. Не возжелаю жены ближнего… не ворую… и уж тем более не убиваю… и так далее. Иногда по мелочи привираю, но это ж не смертельный грех. Потому в чем мне каяться? Даже если найду священника, которому буду полностью доверять, приду к нему – а сказать мне нечего. Не в чем признаваться. Правда, это я так считаю, со стороны, может, мое поведение выглядит далеко не безгрешным. Но ведь исповедоваться мне, а не человеку, который наблюдает за мной со стороны.
На что Петр говорит: «Внутри человека постоянно идет борьба доброго и злого. Исповедь помогает избавиться от зла. Христианская жизнь начинается с того, что человек говорит: не желаю, чтобы во мне жила гадость. Хочу быть чистым и добрым!».
Но можно хотеть быть чистым и добрым и без исповеди.
Петр с сожалением смотрит на меня. И по его взгляду можно сделать вывод: я не понимаю чего?то очень важного. Важного для меня. Но что? Иоанн Кронштадтский говорил: «Видеть грехи свои в их множестве и во всей их гнусности – есть дар Божий». Значит, нет во мне дара Божиего. Вот Петр крепко мучается: «Во мне столько грехов, столько грехов! Иногда ночью проснусь – и к иконе: молюсь, чтобы защититься от греховных желаний. Вы даже и представить не можете, сколько бесов нас подстерегают».
Завидую Петру: он понимает, что такое грех. Мучается. Вот и поймал я себя на грехе – на зависти. А еще грех: гнев позавчера овладел мной. Пьяный сосед куролесил – убить его хотелось. А еще грех: раздражает одна близкая знакомая… А еще… То есть если покопаться, то грешен я. Может, сильно грешен. Но решиться на исповедь не могу. Может, это пока? Не дорос я до Бога?
Николай АНДРЕЕВ
