Генерал Мирослав Ниязов – о том, как он спас свой район и как вернуть мир в республику
Худой мир лучше доброй ссоры
Кыргызстан четвертый месяц пытается переварить очередную свою революцию, но чем дальше, тем очевиднее, как это непросто. Если после свержения президента Аскара Акаева в марте 2005?го революционные массы погуляли в столице с неделю, после чего вернулись в родные села с поклажей из раскуроченных магазинов, то апрель 2010?го явно затягивается. Все больше оснований говорить о системной болезни, поразившей в республике власть и общество, и о том, что она, похоже, уже не лечится ни революциями, ни Конституциями.
Самое страшное проявление этой инфекции – резня на юге республики, которую все чаще называют «второй войной киргизов и узбеков». Подразумевается, что «первой» были события 1990 года в том же Оше, в которых, как часто подчеркивают в республике, участвовали отцы нынешних погромщиков. Напомним: тогда стороны развели советские десантники, а вину возложили на силы, противостоящие перестройке.
Июньские события полноценной юридической и политической оценки еще не получили, но гасить конфликт на сей раз пришлось своими силами (поняв, что ни Россия, ни просвещенный Запад воевать за мир в Кыргызстане не будут, пришедшие к власти после апреля 2010 года политики обратились к своим генералам, по большей части опальным). Генералы с задачей справились – развели противоборствующих, после чего их снова «ушли».
Насколько это статус-кво можно считать миром – большой вопрос, тем более что к расследованию последних событий на юге республики помимо национальной комиссии приступает еще и международная, под эгидой ОБСЕ. Это значит как минимум, что причины конфликта и его инициаторы названы скоро не будут. Результаты этой деятельности обещают обнародовать в декабре. Таким образом, десятки тысяч беженцев, вынужденных покинуть свои дома и разбросанных бедой по Кыргызстану и Узбекистану, будут дожидаться зимы в подвешенном состоянии. Во что это выльется, сказать трудно, но спокойствия не добавит.
Временное правительство (те, кто пришел к власти после свержения президента Курманбека Бакиева) ответило двумя серьезными политическими шагами. Первым стал июньский референдум, на котором потрясенные Ошской резней избиратели утвердили строительство парламентской республики (то есть смены Конституции). Вторым – начало кампании по выборам в парламент: отмашкой к ней стал уход из правительства идеологов этого референдума – трех видных вице-премьеров, которые теперь хотят легитимно вернуться во власть во главе своих партий.
О том, насколько в таких условиях можно рассчитывать на успех парламентского процесса и почему строительство «островка демократии» в Центральной Азии обернулось для Кыргызстана чередой революций, все менее осмысленных и все более беспощадных, рассказывает один из самых решительных оппонентов нынешней власти, лидер партии «Эл арманы» («Чаяния народа»), экс-секретарь Совбеза Кыргызстана, а в советское время – глава УКГБ по Джелал-Абадаской области генерал Мирослав НИЯЗОВ.
Воля и ответственность лидера
– Как вы оцениваете ситуацию в республике?
– Внешнее спокойствие обманчиво. Все развивается по худшему сценарию – не осталось ни закона, ни власти, ни авторитетов. Парламентаризм в этом случае – не выход. Я вообще не уверен, что эти выборы состоятся без потрясений.
– Каких потрясений вы опасаетесь?
– Причины во внутриполитическом положении в республике. Народу нужна от власти безопасность и удовлетворение хотя бы базовых потребностей, а она не может дать никаких гарантий стабильности. Если бы существовало согласие между членами того же Временного правительства, то еще можно было бы на что?то надеяться, но ведь они буквально съесть готовы друг друга.
– И какой выход?
– Я изначально за сильную президентскую власть. Парламентская республика только размоет ответственность всех ветвей власти, усилит нищету и анархию. Понимаете, даже выборы проводить опасно, когда некоторые политики начинают измерять влияние своих партий в автоматчиках…
– Простите, но вы же сами идете на выборы…
– Да, для того, чтобы возродить государственность законным путем. Кстати, против парламентаризма выступаем не только мы, но и ряд других партий, с некоторыми мы ведем переговоры.
– А вы верите в адекватность выборов в такой ситуации?
– Ни одни выборы в Кыргызстане прозрачными не были, мы прекрасно об этом знаем. На сей раз борьба будет буквально за каждый голос, причем борьба жесткая, вплоть до силовой.
Проблема в людях, а не в Конституциях
– С чего начались беды Кыргызстана? Такого коллапса нет нигде в СНГ.
– Совершенно верно. И март 2005?го (первая «тюльпановая революция», свергнувшая президента Аскара Акаева. – Д. С.), и апрель 2010 («вторая тюльпановая», свергнувшая президента Бакиева. – Д. С.) не случайны. Мы оказались не готовы к демократии в классическом виде: ее основам надо учиться многие годы, но первыми эту науку должны осваивать правители. Проблема в том, что за 20 лет независимости власть в Кыргызстане не смогла отделить свободу от вседозволенности. Можно сколько угодно обвинять народ, но он – зеркальное отражение власти. А власть сама подала пример: как она грабила, так и народ грабит, свергая ее.
– У вас есть объяснение, с чего начался этот распад? С формы правления?
– Когда я говорю о возрождении государства, я говорю не о форме, а о содержании. Кыргызстан принял восемь редакций Конституции за без малого 20 лет независимости. Мы вообще страдаем организационным фетишизмом. Но проблема не в Конституциях, а в людях. Во власть шли по принципу землячества, личной преданности, родства – вот и обустроили жизнь всей страны по понятиям. Служебные отношения трансформировались в коммерческие. Профессионалов вытесняли. Когда кругозор людей, прорвавшихся к власти, не выходит за рамки семейных интересов, общество превращается в животноводческую ферму. Такая вольница с нечеловеческим лицом.
Я взял под защиту свой район
– Насколько массовый характер в республике приобрела самозащита?
– Это объективная потребность, она не от хорошей жизни. А что вы хотите, когда криминал жирует? Или, как у нас говорят, «обезжиривает» кого может… Начинается обычно с защиты мест компактного проживания в многонациональных городах и районах (в Кыргызстане около 80 национальностей: киргизы, узбеки, русские, уйгуры, дунгане, даже, говорят, эфиопы. – Д. С.). Постепенно люди понимают, что безопасность – забота общая, и начинают создавать интербригады по защите своего города. Это не анархия, а здравый смысл – инстинкт самосохранения.
– О вашем рейде с отрядом добровольцев в родной Ноокенский район Джелал-Абадской области во время событий 10–15 июня много говорят в Киргизии, но мало что знают за ее пределами. Расскажите подробности.
– Я родом с севера, но вырос действительно в этом районе. Мой отец там был 36 лет директором школы, а мама преподавала математику на киргизском, узбекском и русском. Когда начались события, я попросил дать мне зону ответственности – район, где я рос и потом работал, где знают меня. Не сразу, но дали.
– И как действовать, когда пролилось столько крови, а вы уже не большой советский начальник?
– Я сразу понял: раз два народа воюют, нужны интернациональные силы из людей, понюхавших пороха. Пришли 80 добровольцев: русские, украинцы, казахи, киргизы, корейцы, уйгуры, азербайджанец, татарин… Кому за 40, кто – помоложе, в разных чинах – от рядовых до генералов. Оружие нам не дали, офицеры взяли свое, наградное, кто?то – охотничье. Когда приехали в райцентр Кочкор-Ату, ситуация была не лучшая: милиционеры поснимали форму, банды шастали.
– С чего вы начали?
– Попросил местных милиционеров надеть форму, собрал народ на площади и провел совместный развод: наших 80 да местных около ста. Сказал речь про то, что беру район под свою ответственность. Расставил блокпосты по периметру и ввел ночные патрули, приказав не пускать мужчин старше 14 лет, кем бы ни представлялись, а в случае появления подозрительных машин – стрелять по баллонам или поверх голов. Нужна была демонстрация силы.
– А беженцы?
– Их не меньше 30 тысяч человек было на узбекской границе. Им я сказал то же самое: возвращайтесь под мою ответственность. Поверили, через сутки вернулись. Еще через сутки заработали рынки и АЗС. Через три дня люди на поля вышли. После этого звонили из других районов: давайте к нам. Но я не мог – не моя зона ответственности. Мандата не было. Я сказал: временное правительство требует, чтобы мы ушли, мы должны подчиниться.
– А если бы мандат был? Вы хотите сказать, что справились бы и в масштабах страны?
– Да, спокойно бы справился.
– А как с геополитикой? На кого, по?вашему, должен Кыргызстан ориентироваться – на Россию или на США, которые возглавляют международную коалицию в Афганистане? Будущее стратегической для снабжения коалиции базы Манас вы как видите?
– База – давний вопрос, по которому я бы предложил простую схему: коль скоро Кыргызстан – российская зона влияния, то пусть о политической стороне дела коалиция договаривается с Россией через существующие структуры, а в ведении Кыргызстана останутся вопросы аренды. Говоря попросту, дядя Ваня нам ближе, чем дядя Сэм.
