Кто «делает погоду» в отношениях ВАШИНГТОНА И МОСКВЫ.
В марте 2009?го глава МИДа России Сергей Лавров получил в подарок от госсекретаря США Хиллари Клинтон символическую кнопку, на которой вместо «Перезагрузка» было написано «Перегрузка». Узнав об ошибке, Клинтон рассмеялась и пообещала, что постарается не допустить «перегрузки» в российско-американских отношениях. Но в Госдепе кто-то крепко получил по шапке.
Для грамотной «перезагрузки» требуются эксперты по американо-российским отношениям. Но тут речь идет не только об узких специалистах, которых когда?то именовали «советологами», – бери выше. Россия имеет для Америки особое, стратегическое значение. Поэтому высшие должностные лица США в той или иной мере разбираются в отношениях с Россией, а порой даже являются экспертами в этой области. Достаточно вспомнить бывшего советника президента по национальной безопасности, а позже – госсекретаря США Кондолизу Райс, которая еще при Буше-отце занималась в Совете национальной безопасности советскими делами, хорошо владеет русским языком, знает российскую историю и культуру.
Ее преемница на посту главы Госдепа Хиллари Клинтон – не «советолог», но за восемь лет работы в сенате, которые предшествовали ее назначению, успела, среди многого прочего, поработать в составе комитета по делам вооруженных сил и во главе комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе. Можно не сомневаться, что на этих постах ей приходилось соприкасаться с российской тематикой.
Не меньше опыта в делах, так или иначе связанных с Россией, имеет и советник президента США по национальной безопасности Джеймс Джонс. Отставной четырехзвездный генерал (высшее воинское звание в Америке) не только возглавлял корпус морской пехоты США, но и много лет служил в Старом Свете.
Еще одно ключевое лицо из высшего эшелона, министр обороны Роберт Гейтс, 26 лет провел в рядах спецслужб – он работал на разных, в том числе высоких, должностях в ЦРУ и совбезе. При Буше-старшем он был директором ЦРУ – тоже не самая отдаленная от России должность… Как, впрочем, и нынешний пост главы Пентагона: например, для военной операции в Афганистане имеет ключевое значение транзит грузов через Россию.
ЦРУ – внешнюю разведку США – ныне возглавляет Леон Панетта, который при Билле Клинтоне был главой президентской администрации, а до этого целых 18 лет провел в Палате представителей конгресса США. Правда, в качестве конгрессмена Панетта больше занимался социально-экономическими и бюджетными, а не международными делами; самым близким его соприкосновением с международной тематикой была работа в составе президентской комиссии по международным исследованиям и иностранным языкам. Но сейчас на посту директора ЦРУ он играет самую активную роль в международных делах, не в последнюю очередь – в отношениях США с Россией. Во время недавнего шпионского скандала именно Панетта, по сообщениям американских СМИ, договорился за кулисами с главой СВР Михаилом Фрадковым о быстром, тихом и корректном обмене агентами.
Среди специалистов по России – а таких в администрации Обамы немало – выделяется Майкл Макфол. Он занимает должности специального помощника президента по делам национальной безопасности и старшего директора по делам России и Евразии в Совете национальной безопасности. Ранее Макфол был профессором политических наук в престижном Стэнфордском университете (куда вернулась после работы в администрации Буша Кондолиза Райс), а также научным сотрудником Института Гувера и Фонда Карнеги. Он широко известен своими книгами и публикациями в периодической печати – газетах The New York Times, The Washington Post, The Wall Street Journal, The Los Angeles Times и др. Его как признанного авторитета в вопросах американо-российских отношений неоднократно приглашали на различные слушания в Конгрессе. Макфол хорошо владеет русским языком и близко знаком с культурой, историей и сегодняшней жизнью России.
В составе Совета национальной безопасности США работает Гэри Самор, должность которого называется «специальный помощник президента и координатор Белого дома по контролю за вооружениями и проблемам оружия массового уничтожения, распространения ОМУ и терроризма». Поскольку этот длинный титул вобрал в себя все самые главные проблемы политики безопасности, то каждому ясно, что г-н Самор тесно соприкасается с Россией. Контроль за вооружениями – это, в частности, недавно подписанный и теперь подлежащий ратификации российско-американский Договор СНВ-3. Проблемы ОМУ и его распространения – это в первую очередь Иран: иранскую проблему без России не решить никогда, и нынешняя вашингтонская администрация это хорошо понимает. Борьба с терроризмом – тоже область, в которой сотрудничество с Россией имеет решающее значение.
Напоследок надо особо сказать о еще одном внешнеполитическом советнике президента Обамы. Збигнева Бжезинского едва ли кто?то назовет другом России. Но, во?первых, у него нет никакой формальной роли в администрации Обамы: молодой политик-демократ лишь иногда обращался к ветерану-однопартийцу во время предвыборной кампании 2008 года и теперь советуется с ним временами, уже будучи президентом. А во?вторых, когда Бжезинский работал в Белом доме при Картере, он, несмотря на свой «ястребиный» характер, был участником некоторых конструктивных прорывов во внешней политике США. Это и нормализация отношений с КНР, и кемп-дэвидские мирные соглашения между Израилем и Египтом, и Договор СНВ-2.
Бжезинский, насколько известно, считает Обаму слишком «ручным» и советует ему быть жестче – не только с Россией, но и, к примеру, с Израилем. Однако у Обамы есть своя жесткость: выслушав ветерана-советчика, он поступает по?своему, выбирая из обилия разных советов те, которые он считает оптимальными. Поддержание хороших отношений с Россией естественным образом стало для него одним из внешнеполитических приоритетов. Бог даст, и останется.
