Завещал нам бессмертный Василий Теркин
Александр Твардовский родился 21 июня 1910 года – в самый длинный летний день. Похоронен 21 декабря 1971 года – в самый короткий зимний день. За отмеренные судьбой 60 лет достиг небывалых высот в поэзии, прошел путь от хуторского мальчика-селькора до общепризнанного классика мировой литературы. Открыл читателю выдающихся советских писателей: Шукшина, Солженицына, Айтматова, Залыгина, Овечкина, Троепольского.
Как классик он был включен в школьную программу. В начале 70-х на ?изучение творчества Александра Твардовского отводились считаные часы – «пробежались» по биографии, прочитали «Василия Теркина», заучили наизусть «Переправу». Вот, пожалуй, и все, что было вынесено со школьной скамьи. Возвращение к Поэту пришло много позже. В начале 80-х мне посчастливилось работать в непростой районке. Починковская газета «Сельская новь» на протяжении двух десятилетий публиковала материалы о своем земляке, его неизвестные стихи, дневниковые записи, воспоминания родных и близких поэта, людей, знавших его в разное время. Начинал эту работу редактор газеты Павел Сергеевич Стародворцев. Он переписывался с вдовой поэта Марией Илларионовной. Именно она присылала уникальные материалы из неопубликованного при жизни Александра Трифоновича. В 1985 году она отметит, что «Сельская новь» поместила столько материалов о Твардовском, что «их хватило бы для лекций на несколько лет».
Центральная пресса молчала, словно никогда не было в истории страны большого русского поэта, обязательного для своего времени и опережающего его, словно не было высочайших наград: Ленинской, Сталинской, Государственной премий, трех орденов Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Трудового Красного Знамени.
Казалось бы, у поэта – счастливая судьба, он обласкан властью: получил все мыслимые награды за свой литературный труд, был главным редактором «Нового мира», депутатом Верховного Совета СССР. Да, уже с юношеских лет творческая биография Александра Твардовского складывается вроде бы удачно: в 1927 году на первом губернском съезде писателей 17-летнему парнишке предложили вступить в члены Смоленской ассоциации пролетарских поэтов. Бесконечные нападки в прессе начались в начале 30-х годов. В московском журнале «Рост» было перепечатано стихотворение «Лето в коммуне» под названием «Пчелы» с сопровождающей статьей известного рапповского критика Селивановского «Барчук или пролетарский поэт?». На собрании смоленской организации поэту с учетом критики был вынесен выговор с предупреждением, затем последовало исключение из ассоциации «за расхождение с генеральной линией». Предъявленные обвинения: «мелкий интеллигент, чинуша, оторвавшийся от класса, не сработавшийся с массами». В это же время родителей Твардовского высылают за Урал, как кулаков. 31 января 1931 года А. Твардовский пишет А. Тарасенкову (впоследствии зам. редактора «Нового мира»): «Скажи ты мне, ради бога, неужели это мой конец… Почему я один должен верить, что я буду, должен быть пролетарским поэтом… Может быть, я действительно классовый враг, и мне нужно мешать жить и писать… Замуторили меня здесь, в Смоленске, что я выразить не могу».
После высылки родителей оголтелая критика не сходила с полос смоленских газет. Его называли кулацким подголоском. Поэма «Мужичок горбатый» была извлечена из журнального номера и сожжена в присутствии автора. Александр Твардовский был отчислен с третьего курса Смоленского педагогического института, исключен из писательской организации. В 37-м едва избежал ареста. Но поэт не опускает рук, он уезжает в Москву, где с отличием окончит литературный факультет МИФЛИ, очень много работает, завершает поэму «Страна Муравия». За 10 лет творческого пути он написал 6 поэм и около 400 стихотворений, корреспонденций, очерков и рассказов. В 1939 году Александр Твардовский «за выдающиеся успехи и достижения в развитии советской литературы» награжден орденом Ленина. В качестве военного корреспондента участвовал в «освободительном походе» Красной армии в Западную Белоруссию и Украину, затем отправился на Финский фронт. В 1940 году награжден орденом Красной Звезды. В 1941 году получил назначение на Юго-Западный фронт, в отступающую армию, был прикомандирован к фронтовой газете «Красная армия». Писать поэту приходилось много: кроме стихов – заметки, очерки, статьи, листовки, лозунги, песни. Цензура безжалостно кромсала написанное, убирая особо дорогие строки. В таких условиях Твардовский работает над поэмами «Василий Теркин» и «Дом у дороги», удостоенными Государственных премий. «Василий Теркин» принес всенародную известность автору. Оценка собратьев по перу не была однозначной. Анна Ахматова (по записи Лидии Чуковской): «Теркин»?! Ну да, во время войны всегда нужны легкие солдатские стишки». Иван Бунин дал другую оценку в письме к Н. Телешову: «Я только что прочитал А. Твардовского («Василия Теркина») и не могу удержаться – прошу тебя, если ты знаком и встречаешься с ним, передай ему при случае, что я (читатель, как ты знаешь, придирчивый, требовательный) совершенно восхищен его талантом, – это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова».
За годы войны Александр Твардовский выпустил в свет более 10 книг. В 1941 году поэт внес в фонд обороны Сталинскую премию в размере 50 тысяч рублей, которую ему присудили за «Страну Муравию». Мария Илларионовна, которая с детьми тяжело жила в эвакуации поддержала мужа. По ее словам, А. Т. довелось в первые месяцы войны «увидеть такое страшное, что решил он взять эти деньги у собственных детей». Через 20 лет часть Ленинской премии, присужденной за поэму «За далью – даль», Твардовский передаст своим землякам: «моему родному Починковскому району Смоленской области на культурное строительство». Он писал: «Я должен предпочесть мои родные места, где я рос, учился в начальной школе и где к тому же ужасные последствия войны до сих пор дают о себе знать». На эти средства в Сельце был построен дом культуры, где впоследствии был открыт литературный музей поэта. На беду, 7 апреля нынешнего года этот дом культуры сгорел, спасти удалось лишь немногие экспонаты.
После войны знаменитый поэт оказался как бы не у дел – его преследовали разочарования, сомнения и жестокая депрессия. Из воспоминаний дочери Валентины Александровны: «Наиболее тяжелый период наступил после войны… Мучительное разрушение прежней веры отвращало от стихов. У отца даже возникла мысль о самоубийстве. Об этом не знают ни читатели, ни почитатели, ни земляки поэта. Послевоенная жизнь народа-победителя оказалась совсем не такой, какой представлялась на войне. То, о чем хотел сказать отец во весь голос, было невозможно. Он говорил, что душа наедине с собой не могла переступить этот страх перед страшными выводами».
Очерки «Родина и чужбина» подверглись разносной критике в печати, и публикация была прервана. Поэма «Теркин на том свете» была под запретом девять лет, а «По праву памяти» – семнадцать, при жизни автора не публиковалась. Твардовского дважды вынуждали покинуть журнал «Новый мир». Он писал: «Меня снимали по частям».
В канун 60-летнего юбилея поэту не дали звания Героя. Оргсекретарь Союза писателей выговаривал Твардовскому: «Мы хотели дать Вам звание Героя, а Вы такую акцию совершили (спасли с В. Тендряковым из психиатрической больницы биолога Жореса Медведева). На что Твардовский незамедлительно ответил: «Я не знал, что звание Героя дают за трусость».
Ограничились награждением в честь 60-летия орденом Трудового Красного Знамени. Юбилей поэта дружно замалчивался в центральной прессе. От торжественного вечера в Центральном доме литераторов Твардовский отказался, а устроил обед для десяти сотрудников «Нового мира» в ресторане «Прага».
Оставшись без журнала, Твардовский тяжело заболел, стремительно развивался рак легкого, затем произошел инсульт – поэт лишился возможности нормально говорить и писать. 18 декабря умер в подмосковном дачном поселке Красная Пахра. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.
Известный краевед, член Союза писателей, почетный гражданин города Починка Василий Савченков в своей книге «Травля» напишет: «Даже мертвому поэту власти пытались «досолить»: далеко не случайно гроб с телом Александра Трифоновича опустили в могилу, первоначально предназначавшуюся для опального Н. Хрущева, который в свое время в некоторой мере поддерживал поэта. Хрущевскую оттепель былые вожди хотели превратить в вечную зимнюю стужу».
Татьяна ШАТЫРКИНА
