9 декабря 2024 года проводили в последний путь Велихова Евгения Павловича – не просто Великого человека, человека-легенду, а вместе с ним целую эпоху, которую он рядом с собой создал. Хочется рассказать о нём не то, чего он достиг в науке, что можно прочитать в интернете, а то, «каким он парнем был». Если очень кратко о нём сказать, то мне он представляется как:
- Гений
- «Простой как правда»
- Великий гражданин, действующий по принципу «честь имею».
Президент России Владимир Путин хорошо знал Евгения Павловича, бывал у нас в Институте, в том числе в домике Курчатова, а в 2012 году сделал Евгения Павловича своим доверенным лицом на выборах Президента.
Кто-то сказал как будто специально про Евгения Павловича: «если человек гениален, он гениален во всём». Этот его дар на траурной панихиде отметил Президент НИЦ «Курчатовский институт» (это действующий 4-й с момента создания директор Института) Михаил Валентинович Ковальчук, который более 20 лет трудился вместе с Евгением Павловичем:
«Его деяний хватило бы на жизнь десятков людей… То, к чему он прикасался, как в сказке превращалось в масштабные проекты… Такие светлые, такие многогранные люди появляются в мире очень редко, и именно благодаря им на земле идёт прогресс».
Я тоже имел счастье трудиться в дважды орденоносном Институте атомной энергии имени Игоря Васильевича Курчатова, который его основал. Я тоже находился в творческом «инкубаторе», в той особой духовной среде, созданной Курчатовым, которая способствовала воспитанию творцов, созидателей и гениев.
Евгений Павлович был 3-м директором Института после Курчатова и Анатолия Петровича Александрова, который к тому же был Президентом Академии наук СССР. Курчатов и Александров родились с разницей всего в один месяц. Курчатов прожил до 57 лет, Александров почти до 91 года. Это были «старики», которые воспитывали свою будущую смену – «молодёжь». Про них троих можно сказать: «то, что «пРОСТо», способствует РОСТу, а то, что «сЛОЖно», оно ЛОЖно». Простота человека притягивает к нему других людей.
Особенностью нашего «инкубатора», которая передавалась от «стариков» «молодёжи», была та обстановка, при которой перед принятием какого-либо решения руководитель собирал совещание, и на нём каждый присутствующий должен был высказать свою собственную точку зрения по тому или иному вопросу. Руководитель, принимая окончательное решение, обосновывал его перед всеми присутствующими. Сначала я это не понимал: «кто они, и кто я», а потом меня это стало восхищать. Чтобы не выглядеть на совещаниях непрофессионалом, я дома читал научные статьи, книги, расширял свой кругозор. Тем самым я стал «подтягивался» до уровня остальных и даже «петушился», когда моё мнение не учитывалось при принятии окончательного решения.
«Старшие» товарищи мне объясняли, что при принятии решения важно учитывать не только научные аспекты проекта, но также социальные и политические. Ещё особенностью нашего Института было чувство коллективизма. Каждый из нас занимался своим делом, но все вместе мы занимались одним большим делом. Мы были как клеточки одного единого организма. Мы говорили не «я», а «мы». В такой творческой среде воспитывался, мужал и Евгений Павлович.
Он пришёл в наш Институт дипломником, то есть для написания диплома. После его защиты и окончания физического факультета МГУ он стал ещё одной клеточкой нашего единого организма, стал самым молодым доктором наук, самым молодым членом-корреспондентом и академиком.
Расскажу только об одном научном направлении, к которому прикоснулся Евгений Павлович, и которое «как в сказке превратилось в масштабный проект», без которого мы сейчас просто не можем представить свою жизнь. Это Интернет.
Одним из способов выживания Института после развала СССР в начале 90-ых годов он выбрал создание сначала проводного, а позже и беспроводного интернета. Проводной интернет Институт провёл в органы власти, которые тогда только начали формироваться, и в первую очередь в органы власти муниципального округа Щукино, на территории которого располагался Институт. Первый беспроводной интернет был создан с помощью воздушного шара, который запускался с территории Института. Максимальная высота, на которую поднимался воздушный шар, была 1 км. При такой высоте радиус охвата интернетом территории Московской области составлял 50 км.
После развала СССР вместо советского Института атомной энергии в 1992 году создаётся Российский научный центр «Курчатовский институт», который возглавил Евгений Павлович. В нём тогда работало около 12 тысяч человек. Это было очень тяжёлое время, когда денег в стране не было. Это был переход от социализма к капитализму со всеми негативными атрибутами последнего – организованной преступностью, захватом государственной собственности путём «прихватизации». В лихие 90-е годы именно Евгений Павлович сохранил наш Институт – флагман атомной отрасли. За забором у Института находилось более 50 тыс. м2 только нежилой недвижимости, включая свои детские сады, и 500 тыс. м2 жилой, построенной Институтом для своих сотрудников. Всё это огромное хозяйство нужно было обслуживать.
Этим в Институте ещё с советских времён профессионально занималось подразделение, возглавляемое Николаем Александровичем Бабичем. В состав этого хозяйства входили также коттеджи, которые после успешного испытания нашей атомной бомбы в 1949 году были построены для руководства Института поблизости от него. У Игоря Васильевича Курчатова такой домик был возведён на территории Института. После его смерти этот домик стал домом-музеем. В нём «посвящали» в сотрудники Института. Для выживания Институту в тех тяжелейших условиях, чтобы платить зарплату сотрудникам, можно было бы легально продать часть этой огромной недвижимости и избавиться от «непрофильного актива», заодно став миллиардером. Но ни у кого даже в мыслях ничего подобного не было.
Евгений Павлович был не только учёным, но и Великим гражданином Великой страны. Он стал одним из инициаторов создания Общественной палаты России, будучи в течение почти 10 лет её Секретарём, а позже Почётным Секретарём. Он сделал Общественную палату площадкой для высказывания мнения народа, где все работали за идею и без оплаты. Он работал не только на федеральном, но и на муниципальном уровне.
В начале 1990-х годов Москва делилась на муниципальные округа, которые возглавляли супрефекты. Первым супрефектом муниципального округа Щукино был Уваров Николай Валентинович. Евгений Павлович никогда не кичился тем, кто он, и кто они, а как только мог, помогал новой власти. Он лично присутствовал на заседаниях руководства округа, предлагал свои решения наиболее важных проблем округа. Благодаря этому между первым руководством округа Щукино и ним сохранились дружеские отношения практически до его ухода из жизни.
Уваров ходил в гости к Евгению Павловичу, обсуждал с ним вопросы района, просил о помощи. Коттедж был штабом, в котором собирались совершенно разные люди, где решались вопросы страны и её науки, а с точки зрения домашних, их дом был «проходным двором». Аналогичные функции выполнял домик Курчатова на территории Института. Раз в год 2 февраля Уваров, Бабич и остальные старые знакомые приходили поздравлять Евгения Павловича с Днём Рождения. Он говорил, что на самом деле родился 20 января.
Бабич был постоянным посетителем этого коттеджа, так как обслуживал его. Он хорошо знал всю семью Велиховых – жену Наталью Алексеевну, с которой Евгений Павлович прожил более полувека, сыновей Василия и Павла, а также дочь Наталью. Бабич в этой семье был не обслуживающим персоналом, а своим человеком, которого все члены семьи долгое время и хорошо знали, и к которому все могли обращаться по любому поводу, а не только по обслуживанию своего дома, причём в любое время дня и ночи. Кто-то сказал, что сила и величие человека проявляется в том, как он относится к более слабому. И этим важным качеством – ПРОСТОТОЙ – в избытке обладали и Евгений Павлович, и его учитель Анатолий Петрович Александров.
Аналогичное отношение к Бабичу было и в многочисленной семье Анатолия Петровича, который называл Бабича с любовью «голубчиком». Однажды Бабич по какому-то вопросу зашёл к Александрову, а у того на участке был установлен длинный и широкий, сбитый из досок стол, вокруг которого стояли не кресла и не стулья, а простые деревянные лавки. У Анатолия Петровича тогда был приём людей из Центрального Комитета КПСС, членом которого он тоже был. Анатолий Петрович сначала усадил Бабича за стол вместе с высокими партийными работниками, накормил его и напоил, а только потом спросил, с каким вопросом он пожаловал.
Меня очень поражало то, какие «шикарные» дачи имели директора нашего Института. Я считал, что они были достойны иметь дачи в Серебряном Бору, ну как минимум в Барвихе или в Раздорах на Рублёвке. Но у Анатолия Петровича был небольшой домик в Подмосковье 1940-х годов постройки, давно нуждавшийся в ремонте. К этой даче было трудно подъехать на машине из-за отсутствия ровной дороги. В связи с этим «Чайку» приходилось оставлять в соседней деревне, что приводило к огромному удивлению местных жителей. А у Евгения Павловича дача была в 150 км от МКАД в районе Переяславля-Залесского. На панихиде действующий директор нашего Института Михаил Валентинович Ковальчук рассказал собравшимся, что Евгений Павлович, который являлся также вице-президентом Российской Академии наук, имел маленькую комнатку под лестницей в качестве кабинета и несмотря на высокую должность не требовал себе ничего другого.
Ещё на территориях всех коттеджей не было охраны. Был домофон, на котором все желающие войти нажимали кнопки, называли себя, и им домашние открывали калитку для входа на территорию. Кстати, аналогичная обстановка без охраны была на прощании в Доме культуры Курчатовского института (его новые названия не прижились у людей) и на похоронах Евгения Павловича на Новодевичьем кладбище. Не было никаких рамок, металлоискателей, досмотров. Все VIP персоны, включая помощника Президента РФ Фурсенко А.А., были без охраны, к любому можно было подойти. Это было приятно, так как была простота и не было разделения людей.
Чёрной полосой в истории нашего Института, конечно же, стал Чернобыль. Евгений Павлович, хоть и не занимался непосредственно реакторами, но участвовал в ликвидации последствий чернобыльской аварии, не думая о радиации и о себе. А ему тогда был всего 51 год. Он был в полном расцвете физических и творческих сил.
Ещё одной неприятной полосой в жизни Евгения Павловича, назовём её серой, стал в конце его жизни район Щукино, который был родным и любимым его детищем. Евгений Павлович его создавал, благоустраивал, в нём работал, жил, воспитывал детей и внуков, а также делал всё, что в его силах, чтобы передать им и нам этот район в его первозданной красоте. Но капиталистический строй порождает не таких людей, каким был он, а тех, кто готов ради денег принести в жертву этот район вместе с жителями. Ими были люди, у которых квартиры в элитных домах Москвы были больше, чем коттеджи у создателей нашего района и Института, а дачи в несколько раз больше и расположены не в 150 км от Москвы. Денег же у этих людей столько, что наш Евгений Павлович по сравнению с ними был просто бедным, но Человеком. Он как мог, боролся с жилой многоэтажной застройкой в непосредственной близости от его родного Института, но мало что мог сделать, даже несмотря на свой авторитет и известность. Деньги оказывались сильнее. Это, безусловно, очень расстраивало Евгения Павловича. Он чувствовал свою беспомощность, что сокращало дни его жизни.
На панихиде помощник Президента России Фурсенко А.А. поднял вопрос об увековечивании памяти Евгения Павловича. В честь него уже названа малая планета № 3601 «Велихов» как и в честь Анатолия Петровича – малая планета № 2711 «Александров». Единственное, что Евгению Павловичу не удалось осуществить в своей жизни, и за что он очень переживал, рассказав об этом Бабичу, с которым он часто делился своими мыслями о будущем страны, так это то, что не смог обезопасить свой родной и любимый район от беспринципных застройщиков, готовых ради денег на всё. Он мечтал оставить этот район своим потомкам, чтобы эти люди не превратили его в район с «человейниками». Если Пушкин воздвиг себе памятник нерукотворный, то Евгений Павлович своими руками участвовал в создании своего детища – района Щукино. И с целью увековечивания этот район предлагается не переименовывать, а оставить щукинцам таким, каким его создавал для них Евгений Павлович. Если кратко, то социалистическим.
Поэтому предлагается внести эффективное предложение об увековечивании памяти о Великом гражданине Великой страны Евгении Павловиче Велихове: с учётом возможной радиационной опасности установить охранную зону на расстоянии 1 км от забора НИЦ «Курчатовский институт», ограничив высоту любого нового строительства в ней тремя этажами (10 м), а с учётом проводимой в Москве реновации на остальной территории района Щукино установить запрет на любое новое строительство высотой более девяти этажей (30 м).
