Для населения основной эффект климатической аномалии придется на конец года
Странные дела происходят: министр сельского хозяйства Елена Скрынник живет и работает с широко закрытыми глазами. Иначе как объяснить ее «свежайшее» пресс-заявление: роста цен на молоко не ожидается. Также она сообщила, что не будет дорожать хлеб. И больше никаких комментариев о положении дел в сельском хозяйстве от «эффективного менеджера». Будто и ведомства такого нет, и в аграрном секторе – полный оk.
А конкретика печальна: в городе Анапе Краснодарского края вчера литр молока питьевого пастеризованного цельного стоил 20 рублей, сегодня – уже 23 рубля. В Тамбовской области за неделю пшеничная мука подорожала на 14?%, макаронные изделия – на 8,7?%, пшено – на 9,5?%, гречка – на 15?%, перловка – на 18?%, сахар – почти на 11?%. Муку буквально сметают с полок. В основном это пожилые люди, отдавая свои последние кровные.
Цены на продукты растут постоянно, обеспечивая «успешным» миллиардерам устойчивый доход, констатируют в дружеской беседе аналитики.
Но урожай?то прошлого года, а цены подвинулись так, будто его собрали в этом году. Выходит, шумиха про засуху заказана для взлета цен к осени-зиме?
На черный день
Кстати, природная катастрофа мобилизовала потребительскую страховку россиян. По опросу фонда «Общественное мнение», 73?% населения подготовились к росту цен на основные продукты, товары и услуги. Социологи Левада-центра зафиксировали: наши сограждане боятся, что из?за засухи вырастут цены на хлеб. В частности, если 37?% уверены, что рост цен точно произойдет, то 45?% говорят, что это вполне вероятно. Пророчески настроены пенсионеры, безработные, предприниматели и селяне. То есть обнадеживающие заявления властей, что они не допустят колебаний цен, для россиян пустой звук?
– Власти всегда должны излучать оптимизм, и понятно, что вице-премьер принадлежит к оптимистам. Здесь о чем речь идет? Конечно, наши граждане ведь понимают, что раз какого?то блага становится меньше, зерна будет меньше на 15 миллионов тонн. И понятно, что когда какого?то блага становится меньше, оно должно дорожать, – прокомментировал ситуацию директор Института экономики РАН Руслан Гринберг.
– Скорее всего можно разделять оптимизм Виктора Зубкова по поводу того, что хлеб не подорожает. Есть действительно интервенционный фонд, и наверное, правительство как?то справится с этим. А вот что касается животноводства, здесь могут быть проблемы, – подчеркнул Гринберг. – Везде жарко. Но думаю, что вселенской катастрофы не должно быть. Мы привыкли к инфляции, 10–12 лет жили, индексации никакой не было. Правительство, на мой взгляд, действует более или менее правильно в контексте засухи. И слава Богу, есть интервенционный фонд, который можно каким?то образом расходовать, чтобы поддерживать цены.
Однако большинство россиян на перепутье: Путин успокаивает, чтобы не поднимать паники? Председатели колхозов говорят, что погибла половина урожая. Министр сельского хозяйства уверяет, что урожая будет на 10?% меньше. Так где же правда?
Искусственный дефицит
Цены уже начали свой стремительный рост. Августовские цены значительно отличаются от июльских. Полагая, что в связи с засухой можно будет поднять цены и получить выгоду, торгующие компании начинают придерживать товар, создавая искусственный дефицит. Как следствие, народ начинает хватать продукты впрок, рапортуют эксперты. С другой стороны, чего волноваться, ведь продовольствие в России в основном импортное, а там особых катаклизмов не наблюдалось и с ценами все в порядке. «Главное, чтоб засуха в Израиле или Турции не случилась», – умиляются поставщики.
Поражает всем известный факт: вся центральная часть России – зона так называемого рискованного земледелия, есть засухоустойчивые сорта и пшеницы, и подсолнечника, но их упорно не закупают и не сеют, десятки лет разводят руками ученые-агрономы. Значит, засуха кому?то выгодна? Засеяли и ждут, когда случится неурожай, чтобы руководители всяких уровней начали свои «убытки» из госбюджета покрывать. В конце концов при желании уже не раз можно было на бюджетные деньги эти самые засухоустойчивые сорта приобрести. Видно, желания нет. Или что случилось с мелиорацией, куда подевались каналы, специально построенные для орошения полей, где эти поливочные машины? Может, потому, что в советское время власть вкладывала в агропромышленный комплекс 20?% от бюджета, а сейчас – только 1?%. Засуха только усилила хлипкость продовольственной безопасности.
– Засуха очень выгодна и для международных монополий, – уверен экономист Андрей Бунич. – Чтобы ни делали, рост цен будет. За этим стоит следующая подноготная: правительство показывало постоянное «процветание». Теперь есть повод все неудачи списать на пожар. Если бы система была построена по принципу, когда сельхозпроизводители страхуют урожай, то уже и ответственность была иной. А теперь докажи, что действительно на сгоревшем поле что?то росло. Поэтому на случившемся вполне могут разжиться и мошенники. Не дело премьер-министра бегать и тушить собственноручно пожарища.
А в следующем году будут новоднения, и что тогда? У нас уже резко вырос импорт. А это значит – встанут предприятия, людям негде работать, каким образом будет стимулироваться спрос? О каком развитии экономики и ее стабильности может идти речь?
Да и молока с хлебом впрок не купишь! Мука в условиях городской квартиры тоже долго не сохранится! А если в следующем году будет засуха такая же, как сейчас? Цены вырастут еще больше, потому что их правильно поливают и за ними ухаживают, горько шутят оптимисты. Метеорологическая статистика почему?то не в состоянии оценить, в какой части страны рост цен является рыночным, а в какой – происходит спекулятивное их вздутие под предлогом жары.
Игра на ожидание
– Основной эффект климатической аномалии придется на конец 2010 – начало 2011 годов. К этому времени ожидается рост инфляции с 6?% до 8?%, – убежден Сергей Моисеев, директор Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии. – Хотя официальная статистика по состоянию на начало августа не зафиксировала никакого роста цен, торговые сети отреагировали ростом цифр на своих ценниках.
По продовольственным товарам диапазон роста – 15–20?%. Это спекулятивный характер и игра на ожидание, но тем не менее это факт.
По словам Моисеева, мировые биржевые котировки в настоящий момент испытывают серьезные колебания на продовольственные товары – такие как пшеница, бобовые уже выросли в цене от 5 до 50? процентов.
И ценами на продовольствие это не закончится. Рост цен на сельхозпродукцию (на 15–20?%) потянет за собой рост цен на услуги, энергетику, ЖКХ. Скорее всего и Центробанк ответит повышением ставки рефинансирования. Вслед за ней поползут и ставки по банковским кредитам. В результате дешевых кредитов, в том числе по ипотеке, россияне могут так и не дождаться. Кстати, если цены на продукцию сельского хозяйства сразу отражаются на потребительской инфляции, то влияние дорогих кормов на цены на конечную продукцию является отсроченным. Их эффект проявится с опозданием на пять – девять месяцев и будет вдвое больше, чем от удорожания сельскохозяйственной продукции, подчеркнул Моисеев. Отчасти это связано со структурой продуктовой корзины, в которой преобладают продукты животного происхождения.
КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ
Андрей Даниленко, председатель правления Национального союза производителей молока:
– Засуха поставила под удар молочное животноводство. Розничные цены на молочную продукцию из?за нее могут вырасти на 6–10?% в течение года, при этом его дефицита не предвидится. Сама по себе жара снижает средние надои молока. При температуре 30–40 градусов и при нехватке зеленых кормов коровы меньше дают молока на 10–15?%. Естественно, это влияет на повышение себестоимости литра молока. Тем более половина территории страны, дающая основные объемы молока, переживает засуху, а значит, и крайне сложную ситуацию с заготовкой кормов. Некоторые уже завозят корма из других регионов, что удорожает себестоимость молока. Похоже, идет сокращение производства молока и поголовья, прежде всего в личных подсобных хозяйствах. Однако эти потери частично компенсируются ростом объемов производства на предприятиях, которые занимаются промышленным производством молока. Сейчас закупочная цена на молоко превышает более чем на 20?% прошлогоднюю. Дальнейшее повышение цен может нанести серьезный удар по покупательной способности. Россияне и так потребляют молока в 1,5 раза меньше, чем в странах Евросоюза.
Владимир Лабинов, исполнительный директор Молочного союза России:
– Рост цен на молочном рынке неизбежен. Для этого есть несколько предпосылок. Уровень потребления цельномолочных продуктов за первое полугодие вырос на 11?%. Хотя производство молока в стране увеличивается не такими темпами, как потребление. Нынешняя цена на сырое молоко является самой высокой с 1999 года. Стабилизировать ситуацию может компенсация молочных ресурсов импортом. Европейские страны и Новая Зеландия уже начали замещать Белоруссию в поставках в Россию молочных продуктов, в первую очередь сухих, а также сыра и масла. Даже с учетом беспошлинной торговли с Белоруссией ее продукция теряет конкурентную цену.
Борис Гутник, заместитель директора НИИ мясной промышленности:
– Думаю, что для роста экспорта нужно увеличить число крупных предприятий животноводства. Производительность труда и конкурентоспособность там всегда выше. Основной путь развития – крупные, высокотехнологичные предприятия, способные для поставки продуктов за рубеж.
Сергей Юшин, председатель исполкома Национальной мясной ассоциации:
– Себестоимость производства мяса будет расти. Сейчас свиньи едят корма прошлого года, закупленные по низким ценам, а осенью-зимой производители перейдут на корма этого года, которые будут дороже. С другой стороны, массовый забой скота может ударить по закупочным ценам на говядину. Вообще Россия – уникальная страна: у нас говядина стоит дешевле, чем свинина. Эта ненормальная ситуация тормозит инвестиции в производство мяса крупного рогатого скота и создает серьезные проблемы для молочного животноводства. Если мы хотим иметь приемлемые цены на молоко, то говядина должна быть дороже, как и во всем мире. Надеяться на «руку рынка» глупо: необходимо планирование. Нам надо активнее интегрироваться в мировой рынок сельскохозяйственной продукции и производить больше товаров на экспорт. Тем более что у России есть свои потенциальные покупатели. По нашим оценкам, к 2012 году мы увеличим производство на 200 тыс. тонн свинины.
