ПРИКАЗ ИЗ ЦЕНТРА ОБЯЗАЛ АРТИСТОВ ГАСТРОЛИ НЕ ПРЕРЫВАТЬ
Накануне
В июне 1941 года Московский художественный театр приехал на гастроли в Минск со своими лучшими работами. На сцене Дома Красной армии готовились выступать Иван Москвин, Михаил Тарханов, Борис Добронравов, Николай Хмелев, Алла Тарасова, Ольга Андровская, Павел Массальский, Михаил Яншин, Василий Топорков, Михаил Кедров и многие другие блистательные актеры… Конечно, это было событием.
Республиканские газеты накануне гастролей опубликовали письмо художественного руководителя театра народного артиста СССР В.? И. Немировича-Данченко. «Очень жалею, что по болезни не могу приехать с Художественным театром в Минск и не буду участвовать в первой встрече МХАТа с белорусскими зрителями. Я рад за наш театр, который, как всегда, с волнением и подъемом готовится к новому творческому испытанию, надеясь получить от трудящихся Белоруссии живой и дружеский отклик своей многолетней работе».
…Солнечным утром 16 июня на минском вокзале торжественно встречали дорогих гостей. Там были и секретари ЦК, и члены правительства, и городские власти, и военные – в ту пору МХАТ являлся шефом Красной армии: группа артистов за год до этого выступала с концертами и спектаклями в частях Западного особого военного округа. Гостей поселили в самой комфортабельной, недавно построенной гостинице «Белоруссия».
Во вторник, 17 июня, МХАТ открыл гастроли пьесой М. Горького «На дне», которая шла на его сцене без малого 40 лет. Роль странника Луки исполнял Иван Москвин, Бубнова – Михаил Тарханов, Барона играл Павел Массальский, Ваську Пепла – Борис Добронравов. На следующий день в связи с широко отмечавшимся тогда 5?летием со дня смерти Максима Горького спектакль повторили.
А 19 и 20 июня минский зритель восторженно принимал великолепную музыкальную комедию английского драматурга Ричарда Шеридана «Школа злословия» – на сцене блистали Михаил Яншин и Ольга Андровская…
В субботу, 21 июня, мхатовцы показали свой третий спектакль и опять?таки – один из лучших: комедию французского классика Жана Батиста Мольера «Тартюф, или Обманщик». Созданная еще в XVII веке пьеса имела весьма актуальное звучание. «Тартюфы, – писал тогда в «Советской Белоруссии» постановщик спектакля и исполнитель главной роли Михаил Кедров, – живут во все времена и эпохи. Они только меняют методы своей приспособляемости, примеряясь к различным условиям жизни».
…И этот вечер вроде бы ничем не отличался от других. В театр пришли руководители Белоруссии во главе с первым секретарем ЦК КП (б) Б Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко. Вместе с ними наслаждалось игрой артистов и командование военного округа. 20 лет спустя об этом вечере вспоминал в мемуарах тогдашний заместитель командующего войсками Западного особого военного округа генерал-лейтенант Иван Васильевич Болдин.
«Неожиданно в нашей ложе появился начальник разведотдела штаба полковник Блохин. Наклонившись к командующему генералу армии Павлову, он что?то тихо прошептал. «Этого не может быть», – послышалось в ответ. Начальник разведотдела удалился.
«Чепуха какая?то, – вполголоса обратился ко мне Павлов. – Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы…» Затем Павлов слегка коснулся моей руки и, приложив палец к губам, показал на сцену…»
Спектакль продолжался. Он начался в 8 часов вечера и шел долго: в пьесе Мольера пять действий. А после этого было еще неформальное общение с актерами. Лишь за полночь генералы-театралы отправились на свой командный пункт, находившийся под Минском. До последнего были твердо уверены: войны не будет, на провокации врага поддаваться не следует.
Театралы-генералы
Дальнейшее всем известно. Ровно через месяц, 22 июля 1941 года, итог жизни Героя Советского Союза, командующего Западным фронтом Дмитрия Григорьевича Павлова подвел сухой выстрел исполнителя приговоров военной коллегии Верховного суда СССР. На него и других генералов переложили всю ответственность за тяжелые поражения начального периода войны.
А генерал Болдин на следующий день полетел под Белосток организовывать контрудар против наступавшей немецкой армады. Войска двух наших армий попадут в окружение, но Болдин из их остатков сформирует сводный отряд, пройдет с боями по вражеским тылам от Белостока до Смоленщины и на 39?е сутки прорвется к своим. Потом еще раз попадет в окружение, будет ранен и вновь прорвется к своим, станет командовать армией, которая одной из первых войдет в пределы Белоруссии, освобождая нашу землю от врага…
Итак, 22 июня. «Помню, как сейчас, – пишет Павел Массальский. Мы играли утренний спектакль «Школа злословия». Шел первый акт, и вдруг прибегает кто?то из наших молодых актеров – бледный, взволнованный и говорит: «Война! Война с немцами! Сейчас слышал речь Молотова!». В антракте и публика узнала о войне и вряд ли и нам, и зрителю было до спектакля. Как мы докончили спектакль – я не помню. Вечером у нас был опять спектакль, играли, кажется, «На дне». Большинство свободных от этого спектакля актеров, не сговариваясь, пришли в театр, хотелось быть всем вместе. Во всех углах шли взволнованные, но приглушенные разговоры, многие говорили, что надо скорее уезжать в Москву (впоследствии они оказались правы)».
Во второй день войны в городе началась мобилизация военнослужащих, впервые прозвучал сигнал воздушной тревоги. С разрешения Сталина началась эвакуация государственных ценностей и архивов.
«Наше руководство, – пишет Массальский, – запросило Москву, что нам делать. Ответ был: «Гастроли продолжать». Продолжать гастроли было глупо, мы рисковали и людьми, и всем нашим театральным имуществом. В Москве, по?видимому, не учитывали этого обстоятельства, а местная администрация ДКА и наша администрация не могли решить, на кого лягут убытки в случае прекращения гастролей. Пока решался этот вопрос, настроение в городе становилось все тревожнее и тревожнее. Тем не менее мы принуждены были остаться и играть спектакль «Школа злословия».
Последний выход
И вот вместе с Павлом Массальским мы подходим к рассказу о самом трагическом для Минска и мхатовцев дне – 24 июня, когда в результате нескольких массированных налетов гитлеровской авиации был варварски уничтожен почти весь центр города, погибли тысячи мирных жителей.
В гостиницу, вспоминает актер, после очередной бомбежки приносили раненых – мирных жителей.
Тем временем главный администратор театра Ф. Михальский метался по объятому пожарами городу, пытаясь найти кого?нибудь, кто помог бы организовать отъезд артистов. Все было тщетно… И тогда обязанности руководителя по эвакуации группы добровольно взял на себя старейший и самый знаменитый актер МХАТа Иван Михайлович Москвин. Ему помогал Михаил Яншин, который, как сам вспоминал впоследствии, был у Москвина «кем?то вроде адъютанта».
В этом путешествии, пишет Яншин в своих заметках «Из пережитого», «великий актер Москвин, с которым я рядом проработал много лет, открылся совсем в новом качестве. Его организационный дар, самообладание, умение собрать вокруг себя людей и подчинить своему авторитету поразили меня.
Долго бегали мы с Москвиным по городу в поисках какого?либо транспорта. Наконец обнаружили автобус с поломанной осью и грузовик. Пока ремонтировали автобус, по распоряжению Ивана Михайловича на грузовике вывезли за черту города первую партию актеров, главным образом женщин, на условленное место».
Павел Массальский: «В час ночи машина отошла от гостиницы, а через несколько минут мы, взволнованные, неорганизованные, покинули гостиницу. Никто из нас не знал точно, куда идти… Улицы с двух сторон полыхали огнем».
Мхатовцам удалось выбраться из горящего Минска. 29 июня коллектив театра добрался до Москвы. Благодаря энергии и авторитету Москвина в пути мхатовцы добыли еще несколько машин и от Орши двигались целой колонной. В Вязьме к ним присоединилась босая и оборванная народная артистка СССР солистка Белорусской оперы Лариса Помпеевна Александровская. Она вместе со своим 12?летним сыном (за два дня до начала войны ему сделали операцию) тоже ушла из горящего Минска пешком, без документов, которые сгорели при бомбежке. Москвин сердечно принял вконец измотанную, настрадавшуюся женщину. Усадил в машину, снабдил деньгами…
