Федеральная резервная система, словно спрут распустившая во многие экономики мира свои щупальца – Центробанки, после прекращения своей легитимной деятельности в 2014 году приступила к поиску варианта замены доллара каким-либо новым средством платежа.
На рынке реальной валюты идёт разогрев мирового сообщества в сторону юаня или алтына. Но помимо этого инициируются варианты и с псевдовалютами – в основном электронными карточными деньгами и криптовалютами разнообразного происхождения.
Этот процесс начат не сегодня, специалисты ФРС готовились к нему заблаговременно. Тенденции к замене реальных денег виртуальным с каждым годом всё более укрепляются.
Главным оператором при сговоре с новыми разработчиками и владельцами псевдовалют выступает система Центробанков, которые, как известно, оторваны от государственно-политического тела стран, в которых Центробанки паразитируют от имени ФРС.
Одна из псевдовалют – биткоин – в ноябре 2013 года по своему перевалила за тысячу долларов, но сейчас упала до уровня 230.
Издание bbc.com опубликовало обширный материал по поводу псевдовалют (криптовалют). Давайте обратимся к тексту и рассмотрим его основные положения.
В Qiwi считают, что можно найти способ адаптировать технологию криптовалют под российское законодательство.
Однако инициатива Qiwi уже встретила резкую критику: так, финансовый омбудсмен Павел Медведев назвал ее «техническим хулиганством» и «безобразием», а замминистра финансов Алексей Моисеев заявил, что криптовалютами можно только «играться».
Пресс-служба Центробанка в ответ на запрос Би-би-си подтвердила, что сами технологии, в частности используемая для операций с биткойнами blockchain, не подпадают под запрет. В ЦБ заявили, что готовы обсуждать возможность создания новой системы, в которой не будет рисков, связанных с существующими криптовалютами.
Би-би-си: Что из себя будет представлять битрубль, и как он будет работать?
Борис Ким: Пока рано говорить о том, как это будет работать, потому что запуск предполагается в 2016 году, и очень многое надо еще сделать в части создания правовой формы. В тех комментариях, которые появились, смешиваются две радикально различные вещи — технологические аспекты функционирования этой системы и правовые. Но как это будет в наших условиях применимо, мы действительно не можем сказать без консультаций с регуляторами и другими компетентными органами о том, что в нашей правовой системе возможно, а что нет.
Би-би-си: Но ведь Центробанк традиционно выступал радикально против любых денежных суррогатов?
Б.К.: Во-первых, во всех этих высказываниях есть эмоциональный момент. В российском законодательстве вообще понятие «денежные суррогаты» не определяется — более того, его несколько раз [определение] пытались ввести, но очень сложно отличить денежный суррогат от других, вполне законных способов расчетов, которые предусмотрены российским законодательством. Вопрос в том, как новую технологическую конструкцию, которая действительно полезна и принципиально отличается от всего, что есть сейчас, встроить в систему расчетов, чтобы это пошло на пользу всем. Такие возможности существуют.
У нас есть представление, что позиция Центробанка гораздо более гибкая, чем однозначное, черно-белое «либо да, либо нет». Понятно, что технология новая и требует приспособления, но мы нигде не встречаем однозначного отрицания этой технологии — конечно, когда речь идет именно о технологии, а не о конкретной реализации в стиле той или иной криптовалюты. Поэтому я не могу сказать, какой именно будет криптовалюта, потому что эти обсуждения еще идут. К тому же, я ведь не только о себе говорю, эта технология криптовалюты позволяет легко начать эмиссию таких денег не только нам, но и другим участникам рынка. Это такие идеи, о которых говорил, например [Фридрих] Хайек, один из столпов либеральной экономической мысли, — идея частных денег.
А.Т.: Таким образом, в новой денежной системе опять торчат уши либерализма, который в очередной раз принимает меры для обрушения цивилизованного рынка. Частные деньги – это средневековый феодализм, когда каждый «пуп» земли, или олигарх, начинает печатать свои собственные областные, районные, или даже фирменные деньги. Псевдовалюты здесь не исключение. Крупная электронная компания на этом рынке может вести свою собственную валюту и получить полный финансовый контроль над всеми своими пользователями или участниками. Если рассмотреть таких гигантов, как Гугл, то становится понятно, зачем эта компания много лет собирала базу данных о своих пользователях. Вводя псевдоденьги, такие фирмы могут сначала их разметить среди доверчивых к рекламе клиентов, а затем манипуляциями с их вкладами и с их персональными данными перераспределить размещённые псевдоденьги в свой собственный карман. И так сделать несколько раз. Всякий раз обрастая новым витком псевдоприбыли. После очередной «стрижки» отмывателем таких грязных денег выступит какой-либо Центробанк, и новые капиталы будут легализованы. Эти мои выводы подтвержадет и сам инициатор псевдовалюты, правда, говорит он об этом, как о «пользе всем».
Би-би-си: Вы говорите, что эти технологии принесут пользу всем. Каким образом?
Б.К.: В чем технологическая основа этих так называемых криптовалют? В том, что нет единого процессинга, который бы учитывал все транзакции в системе. Система учета, конечно, есть, но копия всех транзакций содержится на каждом устройстве, у которого есть доступ в систему расчета, что позволяет легко верифицировать всю транзакционную цепочку. Когда мы говорим о технологической безопасности, централизация транзакций в одном месте всегда создает определенный риск, потому что, если что-то происходит с процессингом, то а) платежи останавливаются, б) доступ к истории платежей может быть потерян и в) в случае какого-то несанкционированного вмешательства в центральный процессинг происходят какие-то жульнические операции. Такое правило: чем больше сеть централизована, тем более она уязвима к атакам. А в системе криптовалют, поскольку каждый участвующий в этих расчетах имеет полную копию всех транзакций, можно все это контролировать, поэтому тут другая история. Система более надежна от внешних вмешательств, причем чем она больше, тем она более надежна — такая вот парадоксальная вещь. Хочется ли нам иметь такую систему? Конечно, хочется, но другой вопрос, как это встроить в систему тех правовых реалий, которые мы сейчас имеем.
А.Т.: Конечно, автор псевдовалюты лукавит. И вот яркий пример его передёргивания. Ким заявляет, что «чем больше сеть централизована, тем более она уязвима к атакам». Но если бы это было так, то общество давно бы уже перешло к персональным деньгам: каждый Коин (ср. биткоин) или Коган имели бы свои собственные монеты. Мы же понимаем, что это средневековый феодальный абсурд. Вот именно этот абсурд и предлагается в случае с псведоденьгами. И далее автор псевдовалюты сам подтверждает мои выводы: «система более надежна от внешних вмешательств, причем чем она больше, тем она более надежна».
Конечно, глабализм является главным идейным продуктом глобалистов. Иначе бы и не было чудовищных стремлений создать мировое правительство. Очевидно, псведовалюта – в том варианте, в котором она всё-таки будет создана, – станет инструментом мирового правительства, которым будет осуществляться мировая финансовая кабала. И в этом закабаление целого населения планеты первую роль играет ФРС, а его манипуляторами выступают Центробанки. Поэтому и разработчик псевдовалюты ведёт переговоры с ними, а не с государством.
И далее интервьюер подтверждает сказанное мной. Он предельно ясно выражает новый принцип оперирования псевдовалютными деньгами – тот же самый, каким ФРС оперирует реальными деньгами. ФРС сегодня – это финансовый террорист. Его оружие – ключевая ставка. Именно это оружие пытается перетащить в псевдовалютный сектор автор битрубля.
Би-би-си: Чем будет битрубль отличаться от биткойна — хотя бы на уровне идеи?
Б.К.: В чем характерные особенности биткойнов? Во-первых, там число койнов ограничено 20 млн, поэтому там в принципе невозможна инфляция, потому что эмиссия ограничена максимальным количеством монет в обращении. Во-вторых, эта система в основном используется для расчетов B2C (от англ. business to consumer, «от бизнеса к потребителю» — прим. Би-би-си) между конечными клиентами и мерчантами, то есть продавцами…
А.Т.: Названные атрибуты новой псевдовалюты вполне соотносимы с аналогичными атрибутами реальной валюты, в которой в качестве бизнеса – изготовителя товарных денег – выступает ФРС, а в качестве потребителя – покупателя денег – выступают крупные банки. Центробанки выступают в качестве дилеров. Они перепродают деньги банкам – конечным потребителям. Как видим, различий никаких нет. Просто ФРС осуществляет финансовый вход и виртуальное пространство, в котором сегодня объём финансовых операций стал очень заметным.
Б.К.: В-третьих, эта система анонимна, просто по своим правилам.
А.Т.: Анонимность – это главный признак преступности. Приведу такую иллюстрацию. Женщину каждую ночь пользует кто-то, не раскрывающий своего лица, но оставляющий за это немного денег. Как вы думаете: может ли эта женщина считать себя женой и говорить об одном постоянном муже, или же всё-таки она, скорее, проститутка? В ситуации с финансовой анонимностью псевдовалюта выступает как средство платежа проститутке – ФРС и Центробанкам (если последние договорятся с автором псевдовалюты). Естественно, анонимность идёт вразрез со всеми устоями централизованного государства. С одной стороны, общество борется с прозрачностью деклараций о доходах, а с другой, авторы псевдовалют предлагают всему рынку денег уйти в глубокую тень, и в этой тени делать всё, что только придёт в голову махинаторам. Например,…
Б.К.: Теоретически, можно эмитировать неограниченное количество монет в обращение, и это можно делать просто в зависимости от потребности. Можно приспосабливать криптовалюту для расчетов не только между физическими и юридическими лицами, но и между юридическими и юридическими лицами. У нас большие идут платежи на агентов — расчеты между юридическим лицами можно распространить на них, ну и собственно на мерчантов, сделав эти расчеты B2B (от англ. business to business, «от бизнеса к бизнесу» — прим. Би-би-си). Ну и вопрос анонимности, поскольку он особенно болезненный, — и тут можно что-что придумать. Сейчас есть полностью анонимные кошельки, где очень жесткие лимиты, есть кошельки с упрощенной идентификацией, с помощью государственных баз данных, есть полностью идентифицированные кошельки, где лимиты достаточно большие — практически, по банковским счетам.
Какая конкретно конфигурация будет использована нами, сейчас сложно сказать, потому что мы пока запускаем проект, тестируем саму технологию и находимся на стадии обсуждения конфигурации этой системы с регуляторами. Да, мы, вероятно, будем это использовать не только для расчета с юридическими лицами, но и для расчета с физическими лицами. Очевидно, будут какие-то приближенные к реальности вопросы анонимности. Что касается максимального порога эмиссии — здесь тоже есть варианты, пока сложно сказать, какой из них мы изберем.
А.Т.: Эмиссия – это средство удешевления валюты, уже размещённой у её обладателя. Эмиссия денег аналогична эмиссии акций. Если, допустим, владелец «старых» акций обладал контролем над 50 процентами предприятия, то после эмиссии его акции стали размыты до уровня потери такого контроля. В финансовой сфере потеря такого контроля называется инфляцией: вчера на рубль вы могли купить буханку хлеба, а сегодня – лишь маковое зерно. Выигрывает тот, кто выпускает эмиссию. Контроль переходит к нему. И в случае с псевдоденьгами всё то же. Производители псевдоденег сначала разместят некоторое количество дорогих «псевдоманет» и этим завлекут клиентов, а затем под любым «благовидным» предлогом выпустят дополнительную эмиссию, и клиенты окажутся в финансовой ловушке. Это обычная система мошенничества. Она стара, как мир. Что же касается «благовидного» предлога, то напомним, что и Христа распяли под таким предлогом.
Би-би-си: Замминистра финансов Алексей Моисеев, комментируя вашу инициативу, сказал: «Играйте в биткойны сколько хотите, но не надо их менять на нормальную валюту». Как вы к такой перспективе относитесь?
Б.К.: Если криптовалюты будут внутренне закрытыми, это будет нечто вроде игровой валюты, куда можно ввести деньги, но очень сложно вывести. Это, кстати, нормальная история, в том числе и для создания платформы для нишевых расчетов. Например, расчеты в игре, расчеты внутри университетского кампуса. На этих платформах можно очень быстро развертывать такие схемы расчета. Но, безусловно, если речь идет о том, чтобы криптовалюты как-то серьезно изменили платежный ландшафт, то они должны свободно обмениваться на то, что Моисеев назвал нормальной валютой. Правда, тогда мы вернемся опять к вопросу, что такое денежный суррогат. Что такое денежный суррогат, мы узнаем, когда поймем, что такое настоящие деньги, но это сложно вообще определить. До сих пор юристы спорят, что такое деньги, много точек зрения на их правовую природу.
Надо, чтобы криптовалюты обменивались. Это процесс непростой, но его можно решить. Есть технологическая платформа, в которой мы видим целый ряд преимуществ, а есть ее правовое регулирование. Эти вещи не надо путать, но я уверен, что, в конце концов, можно найти конфигурацию, которая всех устроит.
А.Т.: Ещё раз повторю, что введение псевдовалют (криптовалют) – это возвращение к феодализму, когда в каждом феодальном кампусе была своя валюта. Сымсл возврата в дремучее старое состоит в том, чтобы сначала заманить реальные деньги в сектор псевдовалют, а затем удержать их в этом секторе. То есть просто тупо обокрасть держателей псевдовалют.
Ответ пресс-службы ЦБ: В настоящее время криптовалюты российским законодательством запрещены, и Россия здесь совершенно не уникальный пример. Регуляторы во всем мире сейчас только вырабатывают подходы к регулированию. В части стран криптовалюты не запрещены, в других запрет есть.
Мы считаем, что использование криптовалют, если мы смотрим на уже существующие образцы, такие как bitcoin, увеличивает риски проведения сомнительных операций, отмывания и финансирования незаконных видов деятельности и терроризма. При этом надо отличать технологию от конкретных криптовалют. Технологии blockchain и bitshares ни под какой запрет не подпадают, на базе этих технологий может быть создана и система, в которой эти риски не будут реализованы.
Qiwi еще не обращалась в Банк России для обсуждения этого вопроса, но мы готовы с ними обсуждать, в каком направлении они хотят двигаться, возможно ли это с точки зрения закона и не создает ли угроз с точки зрения ПОД/ФТ (противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма — прим. Би-би-си).
А.Т.: Позиция Центробанка понятна. Если ему будет предложена вменяемая схема введения мировой псевдовалюты, то Центробанк и в целом ФРС пойдут на это. Поиски механизма для финансового порабощения человечества продолжаются. Поэтому и разрешено в части стран использование псевдовалют – это процесс обкатки, поиска решения.
Не секрет, что вполне определённые силы сегодня осуществляют глобальный мировой геноцид белого населения и заменяют его цветным, которым легче управлять в силу гораздо более меньшей цивилизованности.
Единственным вариантом для формирования будущего правового поля существования цивилизации является национализация Центрального банка РФ, не подчиняющегося сегодня Законодательству России и являющемуся инструментом клана Ротшильдов и Романовых по закабалению нашей страны.
В качестве первого шага в этом направлении следует рассматривать инициативу президента России Владимира Путина отказаться от доллара и евро.
Андрей Тюняев, президент Академии фундаментальных наук, twitter, vk
