Вы говорите, «уменьшить сборы»? Дискуссии вокруг отчета г-на Луи Галлуа о конкурентоспособности французских предприятий акцентируют внимание на уменьшении социальных взносов. Они стимулируют предвзятое обсуждение. Работодатели и правительство, в действительности, ведут себя так, как если бы социальные взносы были бы лишними сборами, которые тормозят экономическое развитие. Однако социальные взносы, прежде всего, являются частью зарплаты.
«У нас не могут быть постоянно такие социальные взносы, которые ложатся тяжелым бременем на труд». Это убеждение, высказанное министром экономики и финансов, социалистом, г-ном Пьером Московичи («Ле Монд», 17 июля 2012 года), числится среди идей, которые благополучно пережили политические перемены прошлой весны.
Снизить «затраты на труд», уменьшив «сборы» через «социальный» налог на добавленную стоимость (НДС): таким было и обещание кандидата правых, г-на Николя Саркози. Эта цель также фигурирует на видном месте в списке условий, выдвинутых Индустриальным кружком, ассоциацией руководителей предприятий, чтобы «восстановить нашу промышленность»: «Во Франции, — утверждают его представители, — доля взносов работодателей, выделяемая на финансирование социальной защиты, довольно велика, в то время как потребитель относительно мало облагается налогами. Массовый перенос взносов работодателей на другую налоговую базу позволил бы Франции приблизиться к Германии и выйти из этой безвыходной ситуации, дав ожидаемый толчок конкурентоспособности».
«Затраты на труд» вместо «зарплаты»; «сборы» вместо «взносы»: тридцать лет политического сближения правых и левых сделали обыденными такие выражения, мировоззрение, которое они передают, социальные последствия, которые они вызывают. Эта метаморфоза языка далеко не безобидна. Одна и та же безусловность. Мол, затраты требуют снижения, «сборы», что «ложатся бременем» (на труд), «давят» (на предпринимателей) и «глушат» (инициативу), предполагают облегчение, или, еще лучше, освобождение.
Эти словесные и мысленные ассоциации, возведенные СМИ в ранг само собой разумеющихся понятий, сопровождали выполнение цели, преследуемой всеми сменявшими друг друга правительствами: снизить зарплаты во имя занятости.
Ведь взнос – сокращенный, чтобы благоприятствовать найму низкооплачиваемых работников, молодежи или безработных, отмененный для индивидуальных предпринимателей, или для торговцев, обосновавшихся в свободной городской зоне и т.д. – также является частью зарплаты: именно как таковая он фигурирует в платежной ведомости.
Он также взимается непосредственно с добавленной стоимости, произведенной предприятием. Но в отличие от реальной зарплаты, перечисляемой в конце месяца на счет работника в банке, он отчисляется в фонды социального страхования, которые выделяют средства на медицинское и социальное обслуживание, зарплаты медицинских и социальных работников, на пенсии для пенсионеров, пособия по временной нетрудоспособности, по безработице и семейные пособия.
Как выдаваемая на руки зарплата, устанавливаемая по результатам коллективных отраслевых переговоров и закрепляемая в соответствии с профессиональной квалификацией, взнос зависит от тарифной сетки, устанавливаемой государством, или, в случае страхования от безработицы, согласуется работодателями, профсоюзами и правительством. Пособие по временной нетрудоспособности, ставки возмещения расходов на лекарства, тарифы, предусмотренные для возмещения стоимости медицинского вмешательства, не являются рыночными ценами (установленными в результате совпадения предложения и спроса), но представляют собой результат социального соотношения сил и политического арбитража.
Какие же в этих условиях следует сделать выводы, когда г-жа Лоранс Паризо, председатель Движения предприятий Франции (Medef), предписывает правительству снизить «сборы с работодателей и зарплатные сборы»
? В чем заключается проект министра промышленности Арно Монтебура, который, по его утверждению, «способствует уменьшению социальных взносов работодателей»
Что предлагает г-н Франсуа Шерек, генеральный секретарь Французской демократической конфедерации труда (CFDT), когда планирует «снизить затраты на труд, перенеся часть взносов на единый социальный налог
»? В каждом случае ответ один: снизить зарплаты. Воплощение этого проекта подкрепляется давно установившимся политическим консенсусом.
С 1982 года, периода возвращения к жесткой политике левых, которые находились тогда у власти, по 2010 год, доля зарплат (реальных зарплат и социальных взносов) в добавленной стоимости, производимой каждый год во Франции – сократилась на восемь пунктов. Это изменение обусловлено двойным политическим решением. С одной стороны, в течение этого периода, увеличение реальной зарплаты было ограничено. С другой стороны, ставки социальных взносов перестали увеличиваться, в то время как соответствующие потребности продолжали расти. Замораживание пенсионных взносов работодателей происходит с 1979 года; замораживание взносов на страхование здоровья — в 1984 году. Затем наступает черед взносов на страхование от безработицы в 1993 году, зарплатных взносов – в середине 1990-х годов и дополнительных пенсионных взносов (Agirc и Arcco) в 2001 году. Параллельно распространяется политика освобождения от социальных взносов и их снижения, с переходом от 1,9 миллиарда евро в 1992 году к 30,7 миллиардам в 2008 году
. Компенсация сумм, недополученных кассой социального обеспечения, возлагается на систему налогообложения, и соответственно на налогоплательщика. Как любой больной, безработный, родитель или пенсионер заметил, такое перемещение вызывает ухудшение уровня соответствующего обеспечения, то есть его зарплаты.
1500 миллиардов евро перемещены
Результат: беспрецедентное перемещение средств
. В совокупности, с 1982 года, вследствие искажения в распределении добавленной стоимости 1 100 миллиардов евро от общей суммы зарплаты и 400 миллиардов евро взносов работодателей были переведены в прибыль. Жертва могла бы найти оправдание, если бы она служила для инвестирования, обеспечивающего создание новых рабочих мест. Но эти 1500 миллиардов евро в первую очередь были использованы для выплаты дивидендов (чистой прибыли, распределяемой между акционерами) и перенесены на счет корпоративных сбережений, которые соответственно возросли на шесть и девять десятых пункта с 1982 по 2010 год. В сфере занятости прогресс, как оказалось… менее ощутим.
Пример: примененное бывшим премьер-министром Франции Франсуа Фийоном освобождение от взносов на социальное страхование для заработной платы менее 1,6 минимального размера оплаты труда – мера, которая касается половины работающего населения – не показало себя эффективным. По мнению авторов исследования, посвященного данной мере и опубликованного в журнале Национального института статистики и экономических исследований (Insee), «его влияние на общую занятость является неоднозначным
» Предшествующая оценка, касавшаяся периода с 1993 по 2003 год (снижение взносов Робьена и помощь Обри I) показала настороженность исследователей: « В среднем стоимость созданного или поддерживаемого мерами освобождения от сборов рабочего места низкой квалификации составляет 20000 евро в год, или сумму, приближенную к стоимости места с минимальной заработной платой в режиме полной занятости
».
Отныне новый аргумент оправдывает уменьшение зарплаты: долг. На самом деле, использование кредитов влияет на зарплаты в трех планах. В первую очередь, финансирование предприятий через выпуск акций и/или через привлечение займов механически ограничивает долю оборота, выделяемую на зарплаты (и на инвестирование), поскольку необходимо выплачивать дивиденды акционерам и/или выплачивать проценты по кредиту. Это замораживание зарплат в пользу акционеров и банкиров заставляет население прибегать к потребительскому кредиту для удовлетворения своих потребностей (явление, наглядной иллюстрацией которого является кризис низкокачественных кредитов). С 2007 года, наконец, задолженность государств, которая считалась необходимой для спасения их банков или финансирования экономики – например, автомобильной промышленности – оправдывала осуществление жесткой экономии, которая в основном легла на плечи работающего населения и соцобеспечения.
Во Франции меры, предусмотренные прежним правительством г-на Франсуа Фийона на 2011-2016 годы, на 80% были возложены на работающее население и соцобеспечение и на 20% на самых обеспеченных и на прибыли. Разработанный новым социалистическим правительством закон о финансах на 2013 год предусматривает экономию 10 миллиардов евро, благодаря «стабилизации штата предприятий и государственного фонда оплаты труда» и получение 25 миллиардов евро дополнительных налоговых сборов: 10 миллиардов евро, взимаемых с самых обеспеченных и с прибылей с капитала, еще 10 миллиардов с налогов и сборов, устанавливаемых в зависимости от того, инвестирует ли предприятие в развитие или нет, и, наконец, 5 миллиардов, перечисляемых пенсионерами, облагаемыми налогами на доход для финансирования социального обеспечения и фонда солидарности людей пожилого возраста. В итоге, эти сборы размером 35 миллиардов на 70% будут получены из зарплат – непосредственно — для государственных служащих и пенсионеров, косвенно — для потребителей, так как дополнительное налогообложение предприятий отразится на ценах на товары – и на 30% с акционеров и владельцев крупных состояний.
Эта цель — снижение зарплат — тем не менее, не всегда стояла перед политиками. До конца 1970 годов, проводимые реформы были частью прогрессивной точки зрения: увеличение взносов сопровождало улучшение социального обеспечения для все более широких масс.
Внедренная Амбруазом Круаза после второй мировой войны, опирающаяся на принципы программы Национального совета Сопротивления (CNR), французская система социального обеспечения основана на кассах, совместно управляемых государством, профсоюзами трудящихся и организациями работодателей, и на принципе отчисления социальных взносов в соответствии с немецкой моделью (в противоположность британской налоговой системе). До полного замораживания в 1990 гг., повышение ставок взносов является одновременно отражением и предметом соотношения сил, противопоставляемых трудящимися и работодателями. Оно позволит повысить уровень обеспечения, распространить его на более широкие массы населения и отвести на второй план частное страхование, сберегательные счета и капитализацию.
Применительно к пенсиям движение начинается в конце 1960-х годов, с решения об уменьшении пенсионного возраста с 65 до 60 лет, без понижения размеров пенсий для увеличивающегося числа граждан: политических ссыльных и политических заключенных Сопротивления в 1968 году, инвалидов и нетрудоспособных в 1971 году, ветеранов и военнопленных в 1973 году, работников физического труда, занятых на тяжелых работах, в 1975 году, для домохозяек со сроком выплаты взносов тридцать семь с половиной лет и работников сельского хозяйства в 1977 году. Пять лет спустя выход на пенсию в 60 лет без уменьшения ее размеров, наконец, предусмотрен для всех трудящихся. Параллельно коэффициент замещения – уровень пенсии по отношению к имевшейся зарплате – увеличивается: с 40% до 50% в 1971 году только для базовой пенсии. Если к ней прибавить дополнительные, этот коэффициент достигнет 75% от общей суммы зарплаты. В то же время база перемещается на десять лучших лет с десяти последних лет. И наконец, в 1982 году, изменение пенсий индексируется по изменению средних зарплат, но уже не по изменению цен, поскольку первые растут быстрее вторых. Замораживание ставки для работодателей в 1979 году и возврат к индексации в зависимости от изменения цен в 1987 году прерывают это прогрессистское стремление.
Ограничивающееся во время его учреждения в 1958 году определенной категорией трудящихся, пособие по безработице Assedic постановлением от 1967 года распространяется на все предприятия и на работников государственного сектора, которые не имеют статус государственных служащих, затем в 1974 году на работников сельского хозяйства, и в конце десятилетия на домашнюю прислугу. Параллельно, в 1974 году требуемый предшествующий срок выплаты взносов изменяется с шести до трех месяцев (в последние двенадцать месяцев). Длительность перечисления изменяется с 270 до 300 дней в 1961 году и до 365 дней в 1965 году. По проекту, право должно распространяться на весь период безработицы, а не зависеть от длительности предшествовавших выплат, как это принято сегодня. Кроме того ставка замещения зарплаты безработного изменилась с 35% до 42%; к ней прибавляется фиксированная выплата. Она приближается к уровню утраченной заработной платы благодаря возможности совмещения в период с 1979 по 1984 год пособия Assedic и пособия в рамках государственного обеспечения (фиксированной выплаты). При ужесточении условий получения и введении нескольких направлений
с 1982 года наблюдается разрыв с этой логикой, сопровождаемый – под давлением работодателей – разделением системы, в 1984 году, между теми, кто выплачивал взносы (страхование от безработицы) и правовыми целями (государственное обеспечение). Через четыре года добавляется третий уровень для тех кто «не платил взносы» с минимальным доходом участия (RMI), который впоследствии становится доходом активной солидарности (RSA).
От социальных взносов к единому социальному налогу
Наконец, в области здравоохранения массовое распространение взносов на социальное страхование будет драматичным. Эта система была создана в 1945 году и в 1978 году охватывала все население. Начиная с 1955 года, с целью признания длительных заболеваний, было снято ограничение на продолжительность лечения, которое ранее составляло шесть месяцев. В 1955 году был отменен взнос пациента (талон долевой оплаты) в случае длительных заболеваний, в то время как за общим увеличением заработной платы последовал перерасчет размера пособия по временной нетрудоспособности. В 1960 году были установлены максимальные зарплаты врачам.
В 1974 году список заболеваний, влекущих отмену талона долевой оплаты, расширяется, и, три года спустя, для лекарств, которые считаются «незаменимыми», выплата становится полной. Замораживание ставки взносов в 1984 году дает отпор этой прогрессивной тенденции и приводит к замене страховых взносов единым социальным налогом (ЕСН) в 1991 году.
Реальная опасность этого шага заключается в желании правительства продолжать налогообложение социального обеспечения, другими словами, происходит переход от модели, основанной на страховых взносах, к модели, основанной на исчислении налога. С бухгалтерской точки зрения, эти два подхода мало чем отличаются, если сумма поступлений идентична. Спорный момент заключается в другом: между ресурсами непосредственно от богатства в момент распределения прибыли и заработной платы – чистая заработная плата и социальные взносы – и ресурсами от перераспределения, т.е. налога, взимаемого государством после распределения заработной платы и прибыли. Первый вариант ведет к увеличению заработной платы и уменьшению прибыли, второй дает максимум оснований для получения прибыли и снижает заработную плату.
Кристин Жакс
