За новые технологии можно получить срок
«Россия имеет все условия для того, чтобы стать лучшим местом на земле», – заявил директор Института общественного проектирования Валерий Фадеев, комментируя экономическую доктрину. Оптимистически названная «Вернуть лидерство!», она стала экономической платформой клуба «4 ноября». Спустя пять лет Клуб политического действия вернулся к теме «Новая экономическая доктрина – вверх по спирали роста».
Что мешает России в полной мере реализовать гигантский потенциал? По мнению Валерия Фадеева, у российской экономической политики очень короткий временной горизонт. Правительство оперирует программами, рассчитанными не более чем на три года. «А ведь даже некрупная компания, планируя деятельность, имеет бизнес-планы на гораздо более продолжительный период», – подчеркивает Фадеев. По его мнению, прообразом новых подходов являются национальные проекты, хотя, конечно, масштабы несравнимы. «Мы поддерживаем такое направление развития, когда ставятся задачи на достаточно отдаленные сроки», – отметил эксперт.
Как бы ни критиковали наш бизнес, уверен Фадеев, сегодня он также – один из самых динамичных в мире. И здесь необходимо четкое видение перспектив развития, умение управлять им. Россия может сохраниться как страна только в том случае, если снова войдет в число мировых лидеров, к которым до 70-х годов прошлого века относился Советский Союз. Из этого вытекает задача – уметь задавать тон хотя бы в определенных сферах. Таковыми, по мнению Фадеева, должны в первую очередь стать энерго- и ресурсосбережение. За ними следует экономическая экспансия в быстроразвивающиеся страны. Кроме того, по мнению экспертов клуба, необходимо способствовать территориальному развитию России, особенно на Дальнем Востоке. Сильные мировые игроки не позволят территориям с таким потенциалом остаться «бесхозными».
Главное – правильно истолковать идею, модернизировать сознание общества. Фадеева удивляет прогноз замминистра экономического развития Андрея Клепача о возможном замедлении темпов роста российской экономики до 2% или заявления Чубайса и Вексельберга о том, что бизнес не желает развивать инновации. Согласно исследованию журнала «Эксперт» успешность модернизации определяется именно готовностью к этому элиты, на втором месте – адекватность оценки сложившихся мировых трендов. В то время как многие страны занимались построением национальных инновационных систем, в России «эту гонку проспали». Но это не значит, что наверстать упущенное невозможно. В Японии, например, успешно используют практику «принуждения» к инновациям, от этого выигрывают все – бизнес, отдельные отрасли, конкретные потребители. Если процесс модернизации производств должен идти равномерно по всей территории, то для инновационного развития характерны очаговые точки роста, такие как Сколково или ОЭЗ типа бизнес-инкубаторов и технопарков. Но главное в этом процессе – ставка на появление нескольких национальных компаний-брендов на высокотехнологичных рынках. Академик РАН Андрей Кокошин остудил прожектеров, пояснив, что в России «существует значительный дефицит разработок, есть много брешей в наших знаниях и понимании взаимоотношений между фундаментальной наукой и прикладными исследованиями, инжинирингом и производством. Мы недооцениваем силы, брошенные на исследование этих проблем в индустриально-развитых странах».
Между лозунгами «Даешь модернизацию» и «За инновационное развитие» разница в том, что первый не оговаривает вопрос, каким образом будет повышаться производительность труда, отметил академик РАН, экономист Виктор Полтерович. «Сумеем за счет инноваций – хорошо, нет – будем заимствовать технологии. Бизнес сопротивляется не модернизации, а навязыванию невыгодных ему стратегий. Почему нет спроса на инновации? Ответ в том, что бизнесу предлагаются инновации, которые невыгодны». По мнению Полтеровича, институтам развития зачастую даются задания, которые те не в состоянии выполнить, так как их функции не определены на законодательном уровне.
Очень опасно создавать инновации в одной точке страны, заявил и президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий Григорий Томчин. «Хочу вас огорчить, у нас нет ни одного технопарка, так как это понятие не закреплено в праве. И это значит, что на территории просто строятся дома – будущего или прошлого. В праве нет также слова «технологии», а значит, и торговли ими нет. И бизнес не хочет заниматься этими вещами, так как за незаконную деятельность можно получить срок».
Сырье. Мы можем быть поставщиком сырья для всех заинтересованных стран без ущерба для собственных потребностей.
Сырье и инновации. На базе сырьевого и энергетического секторов как потребителей и задела в бывшем оборонном комплексе как производителей мы можем развить ресурсосберегающие технологии и стать их поставщиком.
География. Положение страны позволяет ей стать одним из главных элементов новой транспортной инфраструктуры евразийского континента. Оно же плюс политическое прошлое России, военный потенциал позволяют быть гарантом безопасности для азиатских стран.
Территория. Открывает пространство для новой урбанизации. Она же создает перспективу для нового наземного транспорта (Транссиб будущего).
Образование. Научная база русского развивающего обучения позволяет создать принципиально новую систему образования.
Новый средний класс. Создает предпосылки для формирования исключительно большого спроса на высококачественные товары и услуги. На Западе велика доля людей в возрасте, отсюда тренд на развитие медицинских, пенсионных услуг и спокойного туризма. В России совершенно исключительная ситуация – «молодое благополучие». Эта особенность позволяет сохранить высокие цены на товары и услуги, что необходимо для инновационных или полуремесленных бизнесов.
Новое предпринимательство. Возникло в условиях хаоса и отсутствия господдержки. Отличается динамичностью. Формирует новую рабочую среду.
Почему для нас невозможна изоляция? Существует иллюзия, что Россия обладает огромным внутренним рынком, который способен сам обеспечить рост хозяйства. Однако прямое сопоставление тех разумных величин ВВП, которых мы можем достичь к 2020 г. (3,5–4 трлн долларов), с размерами стран-лидеров мира (15–20 трлн долларов) показывает, что, будучи подключенными к мировому рынку как к источнику спроса, мы можем развиваться и быстро, и долго.
Другая причина недопустимости изоляции – невозможность построить сверхиндустриальную экономику, не освоив технологический и профессиональный базис индустрии Запада. В течение ближайших лет нам потребуется интенсивный импорт технологий и профессионалов из Европы. Что, собственно, и происходит.
Все это не означает, что нам не надо защищать свой рынок. Как показывают беседы с предпринимателями, для начала необходимо прекратить серый импорт из Китая.
Новые тренды. Первый – формирование контура сырье – инновации. За последние годы самый осмысленный спрос на научно-технические разработки стал предъявлять именно сырьевой сектор, и нам это на руку. Развивая и модернизируя его, мы одновременно будем формировать большой рынок инноваций, которые в дальнейшем будут востребованы в Азии, так как речь идет прежде всего о ресурсосбережении. Российская наука в этой области достаточно сильна, о чем свидетельствует наличие нескольких частных инновационных компаний с оборотом в десятки миллионов долларов. В логику развития этого контура ложится и необходимость модернизации отечественных транспорта и энергетики, которые тоже могут стать национальными рынками сбыта для ресурсосберегающих технологий. Второй тренд – формирование потребительского рынка высокого качества.
Это происходит локально, там, где возникает достаточно представительный новый средний класс. Тренд особенно заметен в секторе услуг (торговля, образование, развлечения), где формируется, с одной стороны, очень квалифицированный спрос, а с другой – качественное предложение. То, что эти рынки локализованы в услугах, объясняется простым экономическим соображением: здесь не требуется больших стартовых инвестиций и высока отдача. Однако очевидно, что при определенных условиях потребительские рынки нового качества будут формироваться и в производственных секторах.
Интегрируя представления о текущих ограничениях и о будущем позиционировании России в мировом хозяйстве, мы бы предложили две политики. Краткосрочную – «политику роста». И среднесрочную – «политику индустриализации».
Политика роста. Имеет две цели: ВВП России должен увеличиться до 3,5–4 трлн долларов к 2020–2025 гг., темпы роста инвестиций должны находиться на уровне 12–15?% в год. Период запуска механизмов роста – два-три года. Суть очень проста. Политика должна, используя имеющиеся механизмы косвенного и прямого регулирования хозяйственной деятельности, обеспечить быстрый инвестиционный рост российской экономики, во?первых, и поддержать основные инновационные тренды во?вторых.
