Рубим лес, на котором сидим
Сколько берем леса, столько должны посадить. Это и есть непрерывное, неистощимое лесопользование. Чтобы дерево созрело для заготовки, нужно сто лет. Сегодняшние посадки восполнят вырубку только в следующем веке.
Иркутская область традиционно занимает в стране одно из первых мест по объему добычи и экспорту деловой древесины. В этом году лесные пожары не очень потрепали регион. С погодой повезло, подвел итоги лета губернатор Дмитрий Мезенцев, в отличие от центральных районов России, конечно. Но в июне число пожаров в области достигало без малого тысячи, их площадь превышала 3,5 тыс. гектаров. Если не высаживать новые деревья вместо погибших, экологический урон может быть огромным. В Балаганском, Братском, Жигаловском, Казачинско-Ленском, Усть-Илимском, Усть-Удинском, Осинском, Нижнеудинском районах свирепствуют «черные лесорубы». За год их промысел нанес ущерб в миллиард рублей. Налоговые поступления от отрасли составили немногим большую цифру. Высказывая недовольство столь скромным взносом в бюджет, Дмитрий Мезенцев умалчивает о том, какая часть средств идет на лесовосстановление. А с этим в области большие проблемы.
В государственном бюджете на 2010 г. произошло серьезное сокращение финансирования лесного хозяйства, субвенции Иркутской области урезаны. Федеральная программа воспроизводства лесов на 2009–?2010 гг. первоначально предусматривала финансирование в размере 46 млн руб., в итоге оставили 936 тысяч.
Отрасль может сама зарабатывать деньги, поэтому ей стоит рассчитывать на себя, а не на увеличение поступлений из казны, считает руководитель агентства лесного хозяйства Иркутской области Владимир Шкода. По официальному мнению, объем работ достаточен. К настоящему времени, по оперативной отчетности, сосновые боры посажены и посеяны примерно на 7 тыс. га. С учетом мер содействия естественному возобновлению «закрыто» около 9 тыс. гектаров. А всего к началу осенних холодов леса будут восстановлены не менее чем на 74 тыс. га вырубок и старых гарей. Считается, что это нормально даже с учетом «тяжелого наследия прошлого»: в период освоения территории вдоль Транссибирской магистрали в южных районах области вырубки шли быстро и на какое?то время был потерян фактор непрерывности.
Экологи не разделяют официального оптимизма. После многолетних пожаров лесовосстановление необходимо проводить, например, в Катангском, Киренском лесхозах. Но не получается – из?за отсутствия инфраструктуры и средств. И в районах, облюбованных «черными лесорубами», восстановительные работы не успевают за темпами уничтожения. Силами одних добросовестных арендаторов, на плечи которых после принятия Лесного кодекса легли обязанности по восстановлению запасов древесины, профилактике пожаров и уходу за территорией, вернуть к жизни гари и вырубки невозможно. Здесь нужна финансовая и властная поддержка на всех уровнях – от федерального до муниципального. Без внесения поправок в существующее законодательство не обойтись, считают лесопользователи. А пока будет выгодно переправлять заготовленный «черными лесорубами» кругляк в соседний Китай, вопрос и не решится. В итоге от сибирской тайги могут остаться только щепки.
Что касается поправок в Лесной кодекс, то Иркутская область, опираясь на законодательную инициативу регионального парламента, внесет этой осенью в Госдуму поправки, которые будут касаться вопросов лесоустройства и лесовосстановления, строительства лесных дорог и многих других проблем, обещает Дмитрий Мезенцев. К сожалению, толковый закон невозможно принять быстро, на это уйдет 2,5–3 года, а лес продолжают рубить.
