Свое будущее известный питерский художник сначала изобразил на картине, а потом оно материализовалось в реальность
«Маэстро» китча. Фантазер и мастер визуальных загадок. Его монументальные картины-сновидения с удовольствием покупает европейская элита. Он работает над росписью главного православного храма Канн – Русской церкви Святого архангела Михаила. Мнения о творчестве Ивана Славинского в журналах по искусству противоречивы. Я готовилась увидеть высокомерную звезду, снисходительно отвечающую на вопросы. А встретила интеллигентного и обаятельного молодого человека.
Галерея одного художника
Заметным событием культурной жизни города на Неве стало открытие персональной художественной галереи Ивана Славинского. Это первый и пока единственный в России опыт частного персонального выставочного зала с режиссерской концепцией. Работы Славинского эмоциональны, мистичны, почти во всех торжествует насыщенный красный цвет. Экспрессивность переплетается с утонченностью и изяществом Веласкеса, Рубенса, импрессионистов. «Поиски жанровой новизны не являются самоцелью, – говорит художник. – Свои идеи реализую различными существующими в мире художественными способами, техниками».
Его полотна активны. Ощущение, что они в постоянном диалоге со зрителем. К примеру, «6,3 секунды» повествует: «Скорость, с которой летит время, можно измерить по длине черных полос на асфальте. Мы мчимся вдогонку, летим по кругу, но, выработав бензин, неизбежно возвращаемся в исходную точку. А наш мир за это время пролетел тысячи миль без финишной линии, без оглядки на колею и мимо нас». Кстати, хозяином этой картины уже является знаменитый гонщик Михаэль Шумахер.
Сюрреалистическая «Большая мышиная нора» философствует: «Астрономия, история, география – веками мы собирали и тщательно хранили все эти знания.
Мы, безусловно, владеем ими, но эта власть заключается лишь в праве их уничтожить, а вовсе не воспользоваться. Мы пытаемся сохранить этот багаж с помощью современных технологий и одновременно создаем вирусы для его уничтожения.
Не ведая, что творим, в итоге оказываемся ящерицей, залезшей в стеклянную бутылку, – оглядываем мир, но не в силах прикоснуться». Все это выбивает из повседневности, влечет в неведомое.
– Иван, специально для галереи выбирали дом XVIII века, в котором жил Василий Демут-Малиновский, ректор скульптурного отделения Академии художеств, внесший богатый вклад в культурное наследие Санкт-Петербурга. Мистика какая?то!
– В этом смысле ничего не ощущаю. Хотя без мистики действительно не обошлось. Дело в том, что за год до того как родиться проекту «Галерея», я написал картину, герой которой материализовался в моем спонсоре.
– Каким образом?
– Когда я работал над полотном, то с Дмитрием Пушилиным еще не был знаком, но в «Хозяине времени» выписал полное внешнее сходство с ним.
– Это на ней в роли средневекового короля, восседающего на пиру, – еще неизвестный вам друг и спонсор?
– Да. А рядом с королем я изобразил себя в двух ипостасях – благородным рыцарем и шутом.
– Как же вы познакомились в реальной жизни?
– Позже я узнал, что Пушилин давно обратил внимание на мои работы и приобрел некоторые из них для своей коллекции. Знакомые и деловые партнеры стали делать ему заманчивые предложения продать их. Тогда Дмитрий решил лично познакомиться со мной, чему всячески препятствовал мой агент. Он рассказывал обо мне, как об алкоголике и наркомане, с которым не стоит водить дружбу. Мне о нем – тоже всякие сказки и небылицы. Когда мы все же встретились, Пушилин заказал мне портрет своей дочери. Именно тогда родилась идея создания персональной галереи.
Искусство дорогого стоит
Бизнесмен-меценат вложил в проект «Галерея Ивана Славинского» три миллиона долларов. Предприниматель Пушилин не скрывает, что галерея для него – это бизнес-проект. Немаловажно, что галерея открыта для всех бесплатно.
По поводу огромных средств, вложенных в проект, Пушилин не беспокоится: «Сегодня инвестиции в живопись очень выгодны. Цены увеличиваются за год в несколько раз. В стране настоящий культурный голод».
Бизнес-проект зарекомендовал себя как успешный. С момента открытия продана треть коллекции. Несмотря на то, что стартовая цена на картины Славинского начинается от пятидесяти тысяч долларов, галереей получено более 20 заказов. Наличие в доме картин Ивана Славинского стало показателем престижа. Свидетельство тому – в антикварных салонах и галереях Санкт-Петербурга скуплены все ранние работы Славинского и подделки «под Славинского».
– Диктат галереи – это реальность, на которую ты либо соглашаешься, либо нет. Количество работ, сроки определены жесткими рамками. Но ощущение востребованности сглаживает некоторые неудобства. К примеру, в Париже галерея Natalie Boidyreff, в 1993 году начав продажи моих работ с тысячи франков, за пять лет стабильно поднимала цены на мою живопись. Сейчас она продается в десятки раз больше.
Согласно заключенному договору с Пушилиным Славинский является совладельцем галереи и получает половину прибыли. Бизнесмен заявляет: «Такой художник, как Иван, должен быть богатым человеком!». Такая широта взглядов и поступков напоминает о возрождении российской традиции меценатства.
Мужская командировка
Хотя в жизни художника были времена, когда он рисовал на Монмартре за копейки.
В Париж Иван с семьей поехал в новогодний тур на четыре дня.
– Я захотел увидеть Париж, его прославленные музеи и… остался там на десять лет! – вспоминает художник. – Тем более что с первых дней пребывания получил заманчивое предложение от гида нашей тургруппы по имени Гриша, сына представителя «Аэрофлота» во Франции. Он – мне: «Поживи у меня, место есть». Какой художник откажется от такого? Тем более что исторически все живописцы стремились попасть именно во Францию, как центр мирового искусства. Ведь всемирная слава испанца Пикассо, итальянца Модильяни, выходца из России Марка Шагала начиналась в Париже…
Так жизнь предоставила 22?летнему Славинскому проиграть сценарий от маляра-иммигранта до «преуспевающего художника из России», работающего по эксклюзивным контрактам европейских галерей.
Домом стала парижская мансарда – крохотная комнатушка около пяти квадратных метров с удобствами в коридоре, но зато с видом на Эйфелеву башню!
– Мы жили в ней вчетвером, – смеется Иван, – я со своей первой женой и Гриша со своей девушкой. Сколотили двухэтажные нары. Был у нас еще черный французский кот, который скоро от красок – я сразу же начал рисовать – стал пестрым. Было очень весело, но поначалу трудно. Покупали багет за три франка, самые дешевые сосиски. Во Франции художнику прожить очень непросто, эта профессия там обычно «не кормит». Пришлось подрабатывать маляром в доме для престарелых. В этой богадельне доживали свой век русские старушки-эмигрантки «первой волны».
Профессиональное же покорение Парижа началось с того, что приятель отнес его «акварельки» на Монмартр, и первыми покупателями стали французские художники.
– Я предлагал хорошую живопись за небольшие деньги, и французские коллеги по цеху вынуждены были ее покупать, чтобы я не разрушил их бизнес, – улыбается Славинский. – Постепенно появились неплохие деньги. Я быстро сообразил, что на местном арт-рынке востребованы городские пейзажи и стал их рисовать. Однажды встретил галерейщицу, которая очень скоро продала первые французские полотна. Мои картины в Париже «пошли», я стал хорошо зарабатывать. Казалось, живи себе и радуйся! Но довольно скоро я начал чувствовать неудовлетворенность, ощущать себя в каком?то тупике. Ко мне пришло понимание, что Париж – уже не столица искусства, теперь там художники занимаются не искусством, а самовыражением.
Метаморфозы личности
В 2003 году Славинский возвращается на родину.
– Космополита из меня не получилось. В Европе мне не хватало драматизма, присущего русской школе. Кроме того, я стал чувствовать, что востребован в России, что именно у нас кипит настоящая художественная жизнь! Я обычно пишу масштабно, ведь у меня отец – художник-баталист. А у голландцев 30 сантиметров на 40 – это уже большая картина, – говорит Иван. – Я горд тем, что открыл галерею именно в Петербурге. Не скрою, в Париже я был бы тоже доволен таким событием, но там не был бы горд. Несмотря ни на какие победы за границей, все равно неудержимо тянет назад, на родину. Наверное, какую?то роль в моем возвращении сыграли мои семейные корни.
Иван – коренной петербуржец. Школу живописца получил в наследство от отца – известного художника-баталиста Дмитрия Обозненко. Именно его «университеты» Иван считает своим главным опытом.
– Когда мне было пять лет, я попытался скопировать портрет Рафаэля, который висел на стене в нашей квартире, потом заигрался и бросил. Мать нашла мой набросок, очень удивилась и показала его отцу. За мастерство он подарил мне две игрушечные железные дороги. Надо сказать, что до этого случая я безнадежно мечтал о таком приобретении. А тут купили – и сразу две! Тогда я понял, что живопись кроме удовольствия к тому же может быть хорошим бизнесом, – смеется художник. – Позже отец использовал меня в качестве подмастерья. Я подрисовывал на его картинах китель Сталина, ботинки Хрущева и дым от военных орудий на его монументальных полотнах.
Наше досье
Иван Славинский родился в 1968 году в Ленинграде. С 1997 – член Союза художников России. Первая выставка состоялась в Санкт-Петербурге в галерее «Товарищество свободных художников» в 1991 году. Зрители и критики безоговорочно признали уникальный талант живописца, и он сразу стал известным в Санкт-Петербурге. Появились приглашения и в галереи Москвы. Позднее Иван Славинский работал за рубежом, где получил признание, как один из лучших русских художников. Увлекается теннисом. Воспитывает троих сыновей.