Делегаты юбилейного съезда Союза изгнанных освистали главу МИДа
Съезд, состоявшийся на минувшей неделе в Штутгарте, был посвящен 60?летию принятия Хартии изгнанных немцев. В этом документе сформулированы идеи Союза, представляющего интересы миллионов немецких граждан, покинувших прежние территории Третьего рейха.
По решению Потсдамской конференции, побежденная Германия была вынуждена пожертвовать приличной частью своей территории в пользу победителей и стран, наиболее пострадавших от вторжения сил вермахта. Восточная Пруссия вместе с Кенигсбергом отошли к СССР, восточные территории, например Судеты, получили Польша и Чехословакия. По разным подсчетам, от 12 до 15 миллионов немцев, проживавших на этих территориях, были вынуждены оставить свои дома. Они оказались в роли гонимых – без жилья и перспектив когда?либо вернуться в родные дома.
6 августа 1950 года около 150 тысяч немцев собрались в Штутгарте, чтобы обсудить вопрос: как и, главное, где им дальше жить? К этому времени почти все «изгнанные» – именно так называют они себя до сих пор – были уже объединены в Союз и считали себя политической силой, способной заявить претензии на пересмотр или хотя бы послабление решений, принятых в Потсдаме. В результате была принята Хартия изгнанных немцев, призванная привлечь внимание к этой проблеме, а заодно положить конец спекуляциям о реваншистских идеях, пропагандируемых землячествами изгнанных. В первом разделе хартии делегаты записали: «Мы, изгнанные, отказываемся от мести и реванша. Такое решение принимается с учетом бесконечных страданий, которые в последние годы пережило человечество». Однако если внимательно прочитать весь текст, то там не найти ни слова о страданиях, потерях и изгнании советских граждан, о массовом уничтожении евреев, о потерях поляков и чехов вследствие оккупации их территорий немцами.
Да и в дальнейшем Союз оставался и остается организацией, которая вызывает как в самом немецком обществе, так и у соседей Германии весьма противоречивые чувства. С одной стороны, не может Польша спокойно взирать на съезды и собрания, на которых все еще муссируется вопрос о том, насколько справедливо было послевоенное перераспределение немецких территорий в пользу соседей. С другой – не может ни один немецкий политик – левого или правого толка – отказаться от миллионов голосов избирателей.
Вот и все эти годы Союз изгнанных продолжает быть яблоком раздора, способным в определенных ситуациях взорвать общество. Как написала одна левая газета, комментируя положение этих людей, «их крылья – здесь, но корни все еще там». Ведь если отвлечься от эмоций и доводов морального толка типа «что, мол, заслужили, то и получили», то остается нерешенным вопрос о том, насколько виноваты люди, потерявшие свой кров в результате насильственного переселения, и имеют ли они право надеяться на некое возмещение потерь?
В Союзе считают, что решение Потсдамской конференции было правильным, а хартия это закрепила. Но насколько виноваты потомки тех, кто если и не участвовал в преступлениях нацистов, то хотя бы просто жил в то время? Может, пора, как об этом думают многие в Европе, особенно в Европе постсоветского периода, извиниться друг перед другом да и вернуть все на круги своя? Судеты вернуть Германии – разумеется, за приличную сумму, границы сдвинуть восточнее, Калининград превратить в столицу Восточной Пруссии? Нет, таких разговоров открыто не ведет никто. Ведь достаточно лишь намека на такую перспективу, и, например, поляки выйдут на баррикады.
Польское противостояние действиям Союза изгнанных достигло своего апогея в период правления канцлера Герхарда Шредера. Одна польская газета напечатала карикатуру, на которой была изображена президент Союза изгнанных Эрика Штайнбах в эсэсовской форме – верхом на канцлере и погоняющая его плеткой. Поводом для карикатуры было создание фонда «Бегство, изгнание, примирение», который базировался под эгидой Союза изгнанных, но при прямом финансовом участии немецкого правительства. Тогда в Берлине сделали вид, что не заметили злой шарж, но в прошлом году отношения с Польшей вновь были поставлены на грань катастрофы. Штайнбах захотелось занять пост директора вновь создаваемого международного центра – мемориала изгнанных, который на сей раз формировался при участии Польши.
В Варшаве, где и сам Союз, и Эрику Штайнбах считают врагами польского народа, расценили это как открытую попытку реваншизма. Сначала Союз изгнанных займет места в директорате музея, а потом Германия исподтишка потребует возврата территорий, говорили в кругах, близких к покойному президенту Леху Качиньскому. Но и в самой Германии страсти накалились до предела. Консервативные круги из ХДС?/?ХСС требовали не уступать нажиму поляков, либералы заявили о том, что нельзя из?за непомерных и неправомерных требований изгнанных портить отношения с ближайшими соседями. Компромисс все?таки нашли. Штайнбах отказалась от поста директора нового центра, а правительство ФРГ увеличило долю своего финансового участия в Союзе.
Но видимо, все течет и изменяется. На юбилейный съезд в Штутгарте министр внутренних дел ФРГ, член ХДС Томас де Мезьер ехать отказался. А вот лидер свободных демократов, вице-канцлер и министр иностранных дел Гидо Вестервелле поехал. И был громко освистан присутствовавшими.
