Старость и болезни может победить квантовая генетика
«Вначале было Слово…» Какое? Тысячелетия эта библейская версия сотворения мира остается загадкой. Расшифровать «слово», вдохнувшее жизнь в неживую материю, в человека пытаются исследователи всего мира. Тщетно. Предполагается, что оно записано в тексте генетического кода, скрытом в молекулах ДНК. В рамках программы «Геном человека» ученые сумели за десять лет установить последовательность трех миллиардов «букв» в нашем генетическом тексте. Колоссальный успех! Его даже сравнили с высадкой астронавтов на Луну. Казалось бы, теперь только читай. Увы! Из трех миллиардов удалось прочесть лишь… два процента. Остальные 98 все так же непонятны. И смысл генетического «текста» по-прежнему недоступен. Принципиально иной подход к прочтению предлагает московский ученый, доктор биологических наук, действительный член Российской академии естественных наук Петр Гаряев. Ссылаясь на академика Лихачева, он говорит, что при переводе Библии была допущена неточность. Точный же перевод ее первых слов: «Вначале была Мысль…». Лишь затем Мысль – нечто неосязаемое – воплотилась в свете и звуке. То есть в волне. Стала звучащим Словом – волновой структурой, несущей образ и смысл. И программу жизни всем организмам Земли, включая человека. Реализуют ее молекулы ДНК, несущие и текст, и образ. А поскольку они излучают и свет, и звук, то и замысел Творца надо искать на волновом уровне.
Наша судьба
записана в ДНК?
С середины 80-х Гаряев разрабатывает собственную теорию волновых функций генетического аппарата. Его сенсационные эксперименты подтверждают, как он считает, двойственную природу генов: они вещество и поле одновременно – акустическое и фотонное. Гаряев уверен: именно полевая форма хромосом (хранительниц генов) управляет развитием организма. Сначала внутри яйцеклетки создаются волновые образы частей будущего человеческого организма. Здесь же частично записывается и его социопрограмма, если угодно – судьба. И лишь затем, послойно, осуществляется материальное воплощение развивающегося эмбриона.
Чтобы из крохотной клетки построить сложный, целостный организм человека, обязательно должна быть главная программа, считает Гаряев. В изученной части генома есть «гены, отвечающие за…» – цвет волос, форму носа, уха, глаза. Они «штампуют» нужные белки, кодируют ферменты. И все. Но эти процессы в триллионах наших клеток должны быть согласованными и регулироваться в пространстве и времени организма по единому, четкому плану. Если он нарушается, возникают мутации, уродства, рак.
Молекулы
души и тела
– С позиций волновой или квантовой генетики ДНК работают не только как вещество, но и как источник электромагнитных и звуковых полей. В них и надо искать генетический код. Это можно сравнить с аудиовидеозаписью. Мы ставим компакт-диск, видим и слышим записанное на нем, и эта запись на нас как-то влияет. Но ведь влияет не вещество, из которого сделан диск, а записанные на нем свет и звук. Так же работают и ДНК. Эти молекулы излучают информационное поле, и именно в нем на волновом языке записан весь план организма, его физического и духовного тела. То есть и тела, и души.
Впервые идея такого информационного поля молекул ДНК была выдвинута еще в 20-х годах прошлого столетия российскими учеными Гурвичем, Любищевым, Беклемишевым. Гаряев пошел дальше. И пришел… к Солярису! Помните мыслящий океан в романе Станислава Лема и фильме Тарковского?
– Мы убедились, что неизученные 98 процентов генома – это голограмма. Подвижная, пульсирующая, жидкокристаллическая голограмма, работающая на лазерных свойствах ДНК. В этой голограмме в свернутом (сверхплотно сжатом) виде и записаны все тексты и геометрические планы организма. Записаны они разным цветом и звуком, как на аудиовидеопленке, только голографической, объемной. Чтобы реализовать всю эту информацию, текст надо прочесть, послушать, а голографические образы увидеть. И генетический аппарат как мыслящий биокомпьютер сам себя читает, слушает, видит, включает нужные программы синтеза белков и других веществ.
Вначале возникают световые и акустические образы – волновые конструкции всех микрочастей будущего организма. Затем они заполняются материей – белками, углеводами, жирами. И мы обретаем плоть. Скажем, чтобы появился нос, надо сначала смоделировать его волновую конструкцию. И лишь затем заполнить ее веществом. Так создается весь организм. Объемная голограмма генома и есть главный план его построения. Прочесть тексты голограммы, понять, какой из них запускает тот или иной процесс, можно лишь осветив каждый текст тем же цветом, каким он записан. То есть волной нужной длины. И биокомпьютер нашего генома безошибочно делает это, выбирая из бесконечного числа вариантов именно тот, который ему нужен.
В любой нашей клетке спрятан целиком каждый из нас. В виде свернутого досье.
Единая
формула сущего
Выводы Гаряева напрямую перекликаются с одной из самых сенсационных идей нашего времени – теорией английского физика Дэвида Бома о мире как некоей Суперголограмме. В ней каждая частица – копия целого и несет информацию и о себе, и о мире в целом. Знает, что в этот миг происходит с любой другой частицей, даже если та – в миллионах километров от нее. И скорость здесь ни при чем, ибо мир – единая ткань. С мгновенной связью.
Иными словами – Вселенная разумна. И мы, ее фрагменты, резонируем с ней. Ибо наше сознание – лишь частица ее разума. Неразрывно связанная с целым.
Разве не об этом едином поле сознания писал Вернадский?
Не отсюда ли и все наши озарения, открытия, внезапные вспышки ярких воспоминаний о случившемся не с нами, не здесь, не сейчас?
О чем кричат
фантомы
– Вселенная семантична – то есть она, как текст, полна смыслов, которые можно выразить в волновых образах и звуках. И нужно научиться читать их, чтобы узнать законы, по которым мы существуем в этом мире, – говорит Петр Гаряев. – Именно это мы и пытаемся делать, но на уровне клетки.
– И вам это удается?
– В какой-то степени. Созданный нами лазерный биокомпьютер способен моделировать волновые, текстовые голографические процессы в клетках и считывать их информацию.
Облучая клетки пучком лазерного света, мы видим их реакцию. А так как свет и звук точно соответствуют друг другу, то по спектру светового рассеивания можно судить и о звуках, которые издают молекулы ДНК.
Мелодии ДНК сообщают об их состоянии. Если им хорошо, они звучат на низких частотах. Если становится пло-
хо – частоты повышаются. Скажем, при нагревании до 40–42 градусов клетки начинают «кричать», сообщая, что им очень плохо, ибо плавятся жидкие кристаллы хромосом, на которых в ДНК записана вся наследственная информация.
Первые сенсационные результаты группа Гаряева получила лет двадцать назад. Именно тогда, еще экспериментируя с ядрами клеток и с хромосомами, они впервые услышали отчаянные «крики» погибающих молекул наследственности. «Крики», конечно, метафора. На языке науки это резкое изменение спектра акустических колебаний.
Но было и нечто другое, поразительное! Однажды они случайно измерили спектр пустого места, где до этого находились молекулы ДНК. Спектр оказался почти таким, словно они по-прежнему были там. Пустое место не только рассеивало луч лазера, как преграда, но и звучало «взволнованными» голосами молекул, будто они кричали от боли, вызванной разрушением ядер. Вот только сигнал был послабее.
Каким-то непостижимым образом в момент их гибели произошла запись этой информации в пространстве. По мнению Гаряева, здесь остался «волновой каркас» генома. И теперь голоса подавали фантомы умерших ДНК.
Спустя пять лет аналогичные результаты были получены в Стэнфордском университете в США, но реальных объяснений этому не нашли. А совсем недавно группе Гаряева удалось регистрировать фантом около 40 дней! Именно столько времени по религиозным представлениям (и не только у христиан) душа остается рядом с умершим. Через 40 дней фантом распался. Но Гаряев убежден, что и после этого срока остается еще какой-то «волновой каркас» из сверхлегких частиц. Этот фантом практически вечен, как и душа человека, но для его физической регистрации нужны более чувствительные приборы.
Волновой клон
Все это очень интересно, скажет любой скептик, но что, кроме веры в вечную жизнь, дает знание волновой природы генома? Какой в нем практический смысл?
Гаряев дает ответ. Ученый считает, что ему удалось доказать: волновой фантом ДНК сохраняет биологическую активность и способен влиять на живой организм. Он может повреждать полевую защиту здоровых молекул, менять смысл записанных в них генетических текстов. А это ведет к тяжелым заболеваниям.
Но если фантом способен влиять на здоровые ДНК, почему бы ему не влиять и на больные? Не убивать, а оживлять. И когда Гаряев и его группа впервые сделали это, они сами не поверили результату.
– Мы сделали простую вещь, о которой мечтают все, кто занимается клонированием, – поясняет Гаряев. – Взяли поджелудочную железу новорожденного крысенка и использовали ее как матрицу. То есть «сняли» и запомнили генетическую информацию этой поджелудочной железы, ее текст (зеркала лазера сохранили фотонный «узор»). Биокомпьютер считал эту волновую информацию и передал ее на умирающих от диабета крыс, у которых поджелудочная железа была искусственно удалена. И случилось невероятное – у крыс регенерировала новая поджелудочная железа и все они выжили! Это означает, что прямо в теле животных была клонирована нормальная поджелудочная железа. И что нами найден способ волнового управления стволовыми клетками, ибо только они способны дать клоны клеток, образующих поджелудочную железу.
– Как мы убедились, – говорит Гаряев, – достижим информационно-волновой запуск регенерации органов и тканей человека (на животных это уже доказано), управление мозговыми волнами (биоинтернет, дальняя космическая связь, сверхбыстрое обучение). Словом, возможности неисчерпаемые, и основаны они на квантовом понимании работы хромосом. Генерируемое нашим квантовым биокомпьютером лазерно-радиоволновое излучение способно считывать информацию с любых биологически активных субстанций.
– Но где гарантия, что эту волновую информацию получит крыса, а не лаборант или кто-то иной? Это ведь та же трансгенная инженерия, но волновая. Не получится ли гибрид крысы и человека?
– Эту информацию воспримет только родственный организм и только настроенная на нее, нуждающаяся в ней биосистема, – утверждает ученый. – Как на птичьем базаре, где мать среди десятков тысяч тут же безошибочно находит своего птенца. Для остальных это – ничто.
