Начиная разговор о классической музыке в исполнении наших музыкантов, мне хотелось бы предварить этот разговор историческим фактом, который, на первый взгляд, мало связан с заявленной темой.
Гениальный Лев Николаевич Толстой пригласил к себе в гости великого певца из простонародья Фёдора Шаляпина, который привёл к Толстому «неизвестного музыкантишка-пианиста» Рахманинова. Началась беседа интеллектуалов. О музыке Моцарта и Бетховена. В один из моментов Толстой высказал своё мнение в том смысле, что Моцарт – это хорошо, а Бетховен – плохо. И тогда Рахманинов не сдержался и разделал великого писателя, как говорится, «под орех». Как невежду в музыке, который не имеет права так судить о великих музыкантах (впоследствии сам Рахманинов об этом очень сожалел).
Поэтому на практике при обсуждении вопроса кто чего стоит, зачастую возникает вопрос «А судьи кто?».
После прекрасного концерта, который дал 12 апреля в Большом зале консерватории дуэт мастеров Андрея Коробейникова и Александра Князева, мне, не великому ценителю и, тем более, не музыкальному критику качеств исполнителей, захотелось высказать некоторые свои соображения об упомянутых артистах, между которыми, как мне показалось, сложилось не просто творческое сотрудничество, но и добрые дружеские отношения.
Понимая, что предела совершенству быть, не может (в чём бы то ни было), я решил взять на себя смелость и высказать некоторые мысли относительно возможного совершенствования творчества этого музыкального дуэта. При этом как вообще не музыкант, а лишь благодарный слушатель классической музыки, я понимаю, что рискую быть разделанным «под орех» острой критикой именитых музыкантов.
Но смелось моя в некоторой степени оправдана, по крайней мере тремя обстоятельствами.
Во-первых, после блестящего концерта я узнал о виолончелисте и пианисте мнения непререкаемых музыкальных авторитетов. Их оценка полностью совпала с моим впечатлением о концерте.
Во-вторых, искусство Андрея я знаю с его 12-летнего возраста.
Во-третьих, моя, юриста, оценка этого прекрасного дуэта виолончелиста и пианиста касается не столько профессиональной стороны содружества двух больших музыкантов, сколько психологической оценки с позиции благодарного слушателя в зале.
Итак, что касается «во-первых».
Мнение музыкальных профессионалов
Приведу дословно письменный ответ профессионала (талантливого музыканта, композитора, педагога) на мою, непрофессионала в музыке, просьбу дать краткий отзыв относительно моего, как всегда восторженного, восприятии музыки Андрея Коробейникова. Восторженного, разумеется, субъективного восприятия независимо от того, в каком бы зале, с кем бы, на каком бы инструменте и какую бы программу он не играл.
«Уважаемый и горячо любимый Геннадий Михайлович!
Не приходится хоть в малой толике Вам в чём-то возразить. Вы дольше всех знаете и слушаете его совершенно гениальную игру. Я счастлив, что судьба подарила мне встречу и дружбу с таким мировым бриллиантом в музыкальном искусстве. Если проводить параллель с прославленным Рихтером, долгое время как бы официальным эталоном в пианистическом искусстве, то разница с искусством Коробейникова разительна. Рихтер демонстрировал почти нереальное «машинное» совершенство, и, казалось, а что ещё нужно — олимпийски совершенная музыка в феерически совершенном (даже бывает подчёркнуто формальном!) исполнении. У Андрея Коробейникова потрясающая интеллектуальная и, вместе с тем, невероятно сердечная игра несёт самые глубокие Смыслы, она наполнена сокровенным Личностным глубоким высказыванием. Исполнитель Коробейников становится в один рост с великими композиторами, при этом одухотворяет каждое произведение Истинами и Откровениями, без которых его искусство всё равно было бы изумительным, но с таким Курсивом является СОВЕРШЕННО УНИКАЛЬНЫМ и ПРОНИЗЫВАЮЩИМ, по масштабу несравненным, если только не упомянуть Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рахманинова, Бетховена, Скрябина и Софроницкого в Шопене и Скрябине, ещё Шуберта. Всё другое если не меркнет, то точно уступает.
Огромное спасибо за Вашу душу, художественную чуткость и всегда ДОБРОТУ! (Борис Франкштейн)».
А вот высказывание другого профессионала, признаваемого музыкальным миром как великого музыканта, дирижёра, композитора:
«Побывав на нескольких концертах Андрея Коробейникова и получив как подарок в День космонавтики его приглашение на концерт, я пришёл в Большой зал консерватории на концерт не дуэта Князев-Коробейников, а послушать гениальную игру Андрея Коробейникова. Если бы я знал, что будет дуэт, наверное, не пошёл бы, потому что имел чрезвычайно важную и неотложную работу.
Сразу должен сказать – мне не очень понравилось, что на первое место как-то выпятили Александра Князева. Он талантлив, можно сказать гроссмейстер, если пользоваться шахматной терминологией. Но не чемпион, не Алёхин. В отличие от чемпиона Коробейникова. Даже на подиум Князева приподняли в качестве ведущего солиста. И Коробейников должен был ожидать, когда тот настроится, неспешно протрёт гриф своей виолончели и даст знак напряжённо ожидающему Андрею Коробейникову, что можно начинать.
У нас замалчивают, почти неслышно пианиста Андрея Коробейникова, у которого, оказывается, на два года вперёд запланированы концерты за рубежом. Поэтому я недавно узнал о нём, был на нескольких его концертах. И как подарок в День космонавтики 12 апреля получил от него приглашение на концерт. Пришёл я на концерт Коробейникова, а не на дуэт.
Александр Князев талантлив. Не Ростропович, но бесспорно талантлив. А Коробейников безусловно гений. Когда он играет, ему больше никто не нужен, кроме, разве сопровождающего его игру хорошего оркестра.
Сопровождая игру Александра Князева, Андрей невероятно чувствителен, знает, где, какие и как проявить модуляции, его аккомпанирование – это такая прекрасная инкрустация музыкального творчества Князева.
Считаю, что сегодня рядом с Коробейниковым поставить некого в искусстве пианизма. И я счастлив, что Россия имеет такого музыканта. Который играет не навязываемую нам Западом музыку, а свою, гениальную, традиционную рахманиновского уровня музыку, в которой в необходимых случаях звучат рахманиновские жёсткость и нежность, таинственность и искренность, масштабность содержания и тонкость детализации формы, благородство и достоинство, русский дух, культура, служение божественным законам, выраженным в Горной Проповеди, одним словом АРИСТОКРАТИЗМ. Это высший уровень пианизма, виртуозности. Все эти рахманиновские качества присутствуют у Коробейникова. И ни малейшего намёка на высокомерие. Я бы сказал так: «Его музыка – это уровень Рахманинова-Коробейникова-Нейгауза». Талант и такт, интеллект и воспитанность – вещи разные. Князев должен понимать, кто такой Коробейников.
Было и у Рахманинова, что этот гений аккомпанировал обычной, не боле чем просто талантливой певице, писал ей романсы. Однако там была элементарная близость отношений. Но для музыкального искусства это был совершенно различный уровень – гигант мирового уровня и ординарная примадонна. Для меня Коробейников – это необыкновенный уровень гения.
Грустновато, что сегодня Андрею Коробейникову приходится участвовать в таком амплуа. Но с другой стороны, артисты высочайшего уровня никогда не отказывались играть не первую роль в спектакле. И на высокое творчество этих артистов в основном полагались и ходили ценители настоящего искусства.
Коробейников – имеет право нести и несёт эстафету русской фортепианной традиции таких гигантов, как Рахманинов. Я рад, что у нас в России есть такой вундеркинд и он состоялся как личность, как могучий дуб, сформировавшийся реальный музыкальный герой славянской цивилизации.
Подводя итог своим размышлениям, я должен поздравить москвичей и гостей столицы, которые пришли в День Космонавтики в самый престижный музыкальный зал Европы – в Большой зал Московской государственной консерватории и получили удовольствие от великолепного концерта, двух знаменитых музыкантов, получивших заслуженные аплодисменты и неоднократно вызывавшихся публикой на бис».
Мнение юриста
Принимая близко к сердцу музыкальные шедевры, я всё-таки не осмелюсь при оценке дуэта Анязев-Коробейников выходить за пределы психологической оценки концертной ситуации 12 апреля, сотрудничества двух музыкантов на сцене.
В отношении Андрея Коробейникова к своему коллеге по дуэту я увидел глубочайшую уважительность, высочайший такт и готовность вложить весь свой дар в успех своего товарища по сцене.
Что касается Александра Князева – мне показалось, что он не очень осознаёт, кто с ним рядом, считая себя в этом дуэте главным: заставляет пианиста долго и напряжённо ждать, когда сам степенно настроится, протрёт гриф своего инструмента, а затем очень сдержано, как я ощущаю, с элементами некоторого высокомерия, кивнёт товарищу, что разрешает ему начинать.
Полностью разделяя высказанные выше мнения обожаемых мной музыкальных профессионалов, я как юрист хочу лишь подтвердить фактами общеизвестную истину – гениальный человек обычно гениален во всём.
Лет 20 назад, увидев 12-летнего ребёнка Андрюшу Коробейникова, осмелившегося сдавать вступительный экзамен в университет права, ректором которого я тогда был, я немного даже опешил: «Какой-никакой, но у нас вуз, а не детсад… Ему же школу нужно сначала…». А мама Андрея так, очень скромно, информирует: «Да, знаете, он уже школьную программу пробежал… Хочет юристом стать».
«Ничего себе», – думаю. «В 13 лет пробежал…».
– Что умеешь? – спрашиваю.
– Умею на пианино играть, – пищит тонким голосочком.
Завёл его в аудиторию, где находится расстроенный фортепиано. Как он дал, этот малыш (ещё ростом не вышел) минут на 20, у меня и слёзы градом.
– Будешь юристом, – говорю. – А если и мама захочет стать менеджером, мы и маму будем учить.
Принял я этого ребёнка в студенты своего вуза. Вуз был маленьким, но удаленьким, неоднократно входил в число ста лучших вузов России.
Через пять лет юноша Андрей Коробейников блестяще окончил университет, получил красный диплом и 17-летним педагогом в течение семестра читал студентам своего вуза лекции по сложнейшим дисциплинам. В конце семестра по письменным студенческим опросам качества преподавания (которые проводились у нас по окончании каждого семестра) он занял первое место в конкурентной борьбе с известными, в том числе и любимыми им, профессорами. Естественно, был издан приказ о назначении юноши доцентом.
Назначить доцентом 17-летнего юного юриста, вчерашнего студента, только что окончившего вуз, можно было лишь в случае, если он выявил гениальные способности. А они у Андрея были ярко выражены уже в 12-летнем возрасте, перед тем как стать ему абитуриентом университета. Ребёнок, вокруг которого уже с детского возраста стали крутиться желающие воспользоваться его даром в корыстных целях, захотел «стать юристом» чтобы научиться «защищать себя и других».
И стал юристом. Сначала студентом. Не обычным, а маленьким студентом-лидером. В перерывах между парами лекций он бежал в компьютерную аудиторию, а вернувшись, делился в конце лекции новейшей информацией по теме, которую и профессор ещё не имел.
И «защищать себя» Андрюша научился уже в 13-летнем возрасте, когда его, малолетнего студента-отличника одновременно двух вузов, Универстета Justo и Ипполитовки, ректор отчислил из Института Ипполитова-Иванова за «некорректное поведение». И тогда произошёл уникальный, опять же гениальный, случай в истории высшего образования и правоприменения – малолетний студент составил и подал в суд иск к профессору Корсаковичу о восстановлении на учёбе. Дело было назначено к слушанию. И когда он с законным представителем в лице ректора университета Justo (Justo – Справедливость в переводе с Эсперанто) явился в суд на рассмотрение иска, то узнал, что издан приказ о восстановлении его на учёбе в музыкальном вузе.
Правда, через три дня после этой победы этот малолетний студент решил: «Не хочу оставаться в этом болоте». И через год, преодолев с боем ещё один русофобский барьер, стал студентом самого престижного российского музыкального вуза – Московской Государственной консерватории. Которую так же, как и университет Justo окончил с красным дипломом.
Вот почему 17-летний выпускник Европейского университета права Андрей Коробейников стал доцентом передового российского вуза. Читал лекции студентам по сложнейшим дисциплинам, которые сам выбрал в качестве дисциплин для преподавания. Одновременно продолжал совершенствоваться в аспирантуре МГУ им. М.В. Ломоносова. Но склад ума и восприятия мира привели одарённого юного педагога и аспиранта оставить самый престижный университет России и продолжить своё поствузовское образование в Лондонском музыкальном колледже, где ему был вручён красный диплом и высшая для выпускника Лондонского вуза награда самой Королевы Елизаветы…
И всё это без отрыва от музыкального исполнительского искусства.
Печально, что нашим российским искусством заправляют лица мало чего понимающие в настоящем искусстве, и слишком уж часто до тех пор, пока наш россиянин не проявит свои гениальные качества в мировом искусстве, в упор не хотят видеть своего гения, пытаясь затормозить или даже уничтожить художественное или музыкальное достояние России, как это сделала преступная группа министра культуры РФ Мединского, уничтожив мировой бриллиант – Государственный академический русский концертный оркестр «Боян», созданный и 60 лет руководимый Народным артистом СССР Анатолием Полетаевым.
У меня, юриста, защищавшего права граждан Советского Союза и защищающего граждан Российской Федерации более 50 лет, возникает законный вопрос – как долго ещё ждать россиянам, чтобы такие, до сих пор не признанные преступниками, деятели Министерства культуры, оказались на скамье подсудимых?
Адвокат, профессор Г.М. Шило
