Почему в архивах нет дела № 22 – «По факту исчезновения Царской Семьи»?

Вскоре приказом сверху военному контролю запретили заниматься расследованием судьбы императорской семьи и велено все материалы передать Соколову. Кирста настаивал, чтобы ему было разрешено участвовать в дальнейшем расследовании, и его активно поддержал товарищ прокурора Пермского Окружного суда Д. Тихомиров.

Продолжение, начало см. «Куда исчез и кем стал великий князь Михаил, брат императора Российской империи Николая II?».

Ничего не помогло. Адмирал А.Ф. Колчак, как агент британской разведки, сделал ставку на М.К. Дитерихса. Генерал М.К. Дитерихс, «убеждённый» в том, что вся семья Николая II погибла в подвале Ипатьевского дома, и слушать не захотел о серьёзной проверке других версий. Михаил Константинович уже… знал, что должно дать расследование в конце!

Выбор пал на чиновника прокуратуры Николая Александровича Соколова. Уже 5 февраля 1919 г. Дитерихс вместе с министром юстиции приводили его к Колчаку; 6 февраля Колчак подписал приказ о назначении Соколова; 7 февраля тот его получил.

25 января 1919 года Сергеев в силу повеления Верховного Правителя адмирала А.В. Колчака, передал подлинное делопроизводство с вещественными доказательствами генералу Дитерихсу в строго юридическом порядке в присутствии Прокурора Суда – Иорданского.

Сергеев категорически отрицал причастность Советской власти к убийству императорской семьи, говоря: «Даже смешно так думать».

Сергеев заявил Герману Бернштейну, репортеру «Нью-Йорк Трибюн», передав папку с документами: «…После моего расследования я не думаю, что здесь были казнены все – и царь, и его семья. По моему убеждению, в доме Ипатьева не были казнены императрица, царевич и великие княжны…»!

7.02.1919 г. министр правосудия адвокат Старынкевич предложил Николаю Александровичу Соколову производство следствия, возложенное на него 6 февраля Колчаком. И в этот же день Соколов принял от генерала Дитерихса все акты следствия.

Для пристального контроля над «следствием по Делу императора», в составе Французской военной миссии, возглавляемой генералом Морисом Жаненом, в штаб Колчака прибыл Мальтийский рыцарь, майор Французской армии Зиновий Пешков, родной брат Якова Свердлова, усыновленный Максимом Горьким (Пешковым). Вместе с ним находился граф дю Мартель, женатый на свояченице Эдварда Ротшильда.

Собственное расследование проводили многие должностные лица, а копировали документы различных следователей – кто мог и хотел. В числе первых снимали копии и составляли дубликаты профессор Томского университета Э.В. Диль; бывший учитель французского языка у детей Царя П.П. Жильяр; корреспондент Лондонской «Таймс» Р. Вильтон.

Другие, например, никем не уполномоченный поручик граф Капнист Б.М. 26.11.1919 г. где-то в «Сибири» в поезде допросил проводника по фамилии Чех. Правда, в феврале 1920 г. уже в Харбине он надумал передать следователю Соколову «показания» проводника, везшего из Тюмени в Екатеринбург Яковлева и Государя!

Роберт Вильтон принимал активное участие в следствии. Он жил летом 1919 г. вместе с Соколовым в лесу около Ганиной Ямы, собирая сведения для себя независимо от других.

В 1917 году Петроградский Университет перевели на Урал, и на медицинском факультете работало достаточно много квалифицированных патологоанатомов. И если бы там были обнаружены хоть какие-то останки, они были бы профессионально идентифицированы.

Однако, Соколову, кроме Алапаевских трупов, ни одного трупа семьи найти не удалось. Соколов все протоколы составлял в двух экземплярах, с документов предшественников снимал двойное количество копий. Вначале расследование формально делилось на два уголовных дела: о расстреле императорской семьи и об убийстве Великих Князей в г. Алапаевске.

Позднее Соколов разделил материалы на 4 дела, присвоив им номера 20, 21, 22 и 23.

Дело по настольному реестру №20 – 1919 г. значится начатым 7.02.1919 г. и называется об «убийстве Царской Семьи и их слуг». В России находятся 1 и 9 тома. Они охватывают следственную работу с 30.07.1918 г. по 20.01.1919 г. и с 20.07. по 24.10.1920 г.

А дело №20 должно было состоять из 14 томов! Некоторым утешением служит сознание того, что в архиве Соколова, выставленном в 1990 г. на аукционе «Сотбис», находилось 12 томов, недоставало 2, скорее всего 1 и 9, возвращенные в СССР из Германии в 1945 г.

Дело №21 «Об убийстве в ночь на 18.07.1918 г. в Алапаевске Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Великого Князя Сергея Михайловича, князей Иоанна Константиновича, Константина Константиновича, Игоря Константиновича, князя Владимира Павловича Палея, состоявших при Августейших особах Федора Семеновича Ремеза и Варвары Яковлевой».

Документы в деле подлинные и представлены первыми экземплярами. Они составили один том и находятся с 1945 г. в России. Основная работа выполнена И.А. Сергеевым и разными чинами. На долю Н.А.Соколова досталось несколько допросов и осмотр документов.

Один том составили материалы дела №23 «Об убийстве в ночь на 13.06.1918 г. в г. Перми В.К. Михаила Александровича и его секретаря Николая Николаевича Джонсона». Производство считается начатым 22.12.1919 г. после выделения материалов из дела №20 в самостоятельное производство.

Но 8.10.1919 г. Соколов вынес постановление о необходимости расследовать исчезновениеМихаила Романовав рамках самостоятельного уголовного дела. Это дело тоже с 1945 г. есть в России.

Зато нет дела №22 «По факту исчезновения Царской Семьи»! Императорскую семью из Екатеринбурга в Москву через Пермь вывозили командующий уральским фронтом Берзин и начальник ЧК Екатеринбурга Фёдор Николаевич Лукояновю

14 июня 1918 г. приказом Н.И. Подвойского создан Северо-Урало-Сибирский фронт в Екатеринбурге. Его командующим назначен военный, с опытом I-й Мировой войны Рейнгольд Язепович Берзин, который в считанные дни создал фронт и его управление.

При взятии Екатеринбурга на сторону белых перешли офицеры. В их числе был капитан Генштаба Симонов, занимавший пост начальника штаба армии Берзина. В Омске при помощи начальника Военной академии генерала Андогского он занял должность Начальника контрразведывательного отдела.

Он официально докладывал Верховному правителю, что слышал от комиссаров, Наследник и Великие Княжны живы, но неизвестно где находятся. Лично Симонов твердо верил в это.

В дневнике Бориса Соловьёва за 1919 г.:

«23 февраля много времени прошло с тех пор; много и перемен. Вот я и во Владивостоке. Устроился в гостиницу Версаль…. Ездил на автомобиле в госпиталь. Тело Беляева мне выдали, похороны – вторник. Хлопотали о оркестре, полуроте юнкеров бюро и т.д. Вечером был у Федорова и потом в ресторане часа три беседовал с начальником отдела контрразведки Ставки Верховного Главнокомандующего капитаном Генерального Штаба Симоновым.

25 февраля белый глазетовый очень красивый гроб, катафалка, певчие, музыка, полурота Офицерской Школы, венок и цветы. Глухо стучит промерзлая земля о крышку гроба.

Нет его. Упокой Господи его душу в горних селениях. Мир его праху. Вчера ужинал с капитаном Симоновым, который информировал меня относительно Омска. Днем получил телеграмму, что Дети в Омске! Слава Создателю! Со мной была истерика и я едва успокоился. Господи если бы это было так! Какое счастье. Я даже боюсь верить.»

«29 июля 1919г., и так, что же может дать и чем порадовать жизнь Дальнего Востока…

Людей много, людей нет. Вот горе и трагедия адмирала Колчака. И злая ирония судьбы! – Ведь Нарком Ленин и вся его жидовская клика страдают той же болезнью. Не показатель ли это того, что как один, так и другой несостоятельны в смысле популярности в народе признавания их и доверия им? Все более убеждаюсь, что близок час реставрации монархии и да будет, лишь державною рукою коронованного властителя будет вытащена Русь из той помойной ямы где барахтается ныне, лишь ею будет насажен порядок и мир внутри страны и величие ее извне «на страх друзьям»!

4 августа все тяжелее и тяжелее на моей душе»…

На этом кончаются записи в дневнике Бориса Николаевича Соловьева, на одном из предпоследних листов тетради имеются два обозначения. Одно из них изображает крест, а другое – свастику, тот же знак был сделан в доме Ипатьева на косяке одного из окон!

Свастика любимый символ Царицы Александры Федоровны, в письмах к близким она ставила этот знак, он присутствовал и на капоте автомобиля Царицы! В Православии первая буква Спасителя Христа всегда начиналась со свастики!

Соловьёв Борис Николаевич (1893-1926) сын казначея Святейшего Синода Н.В. Соловьёва, вначале проявил показную активность в февральской революции, некоторое время был даже адъютантом председателя Военной Комиссии Комитета Государственной Думы.

Однако уже осенью 1917 г. по просьбе Императрицы Александры Фёдоровны он женился на дочери Св. Григория Распутина – Матрёне, а в конце зимы 1918 г. приехал в Тобольск уже в качестве представителя А.А. Вырубовой и доставил крупную денежную сумму и секретное письмо, чем завоевал доверие Царицы. Борис Соловьев скончался в июле 1926 г. в Париже.

Матрёна Григорьевна Соловьёва (Распутина, 1898-1977) 5.10.1917 г. вышла замуж за Б. Соловьёва, от которого имела детей: Татьяну (1919-?) и Марию (1920-?), названных в честь Великих Княжон.

Ресторан, открытый Борисом, обанкротился, оставив без средств к существованию жену и малолетних девочек. И чтобы выжить, Матрёна Распутина (1899-1977), подрабатывала танцовщицей в кабаре. Она написала книгу об отце «Распутин. Почему?». Работала в Перу дрессировщицей слонов и львов в цирке. Умерла Матрёна Григорьевна в Лос-Анджелесе.

Сергей Желенков