Открытое письмо президенту РАН В.Е. Фортову: диссертацию по геометрии зарубили вымогательством полмиллиона рублей

В редакцию газеты «Президент» поступило письмо от Ромакиной Людмилы Николаевны, доцента кафедры геометрии Саратовского государственного университета. Письмо говорит не только о беспринципной травле учёных, развёрнутой в некоторых структурных подразделениях РАН, но и констатирует чудовищный факт – в РАН почти исчезли специалисты в области геометрии.

Естественно, это является «заслугой» политики правительства России, направленной на уничтожение науки в нашем государстве. И тем более ужасным выглядит будущее наших детей, вынужденных опускаться с высот советской цивилизации в болото европейской демократии.

Людмила пишет:

Уважаемый Андрей Александрович!

Меня привлек принцип возглавляемой Вами газеты «Президент».

Президент должен знать правду.

В связи с этим направляю Вам свое обращение президенту РАН В.Е. Фортову.

В письме я кратко описываю ситуацию, связанную с защитой моей докторской диссертации по геометрии в диссертационном совете Института математики С.Л. Соболева СО РАН (Новосибирск).

Я глубоко благодарна президенту В.В. Путину за его активное личное участие в преобразовании научной сферы России, ответ на свое обращение по данному вопросу в администрацию Президента РФ я получила. Сейчас идет процесс рассмотрения моего вопроса в Министерстве образования и науки РФ. Но структура РАН закрытая, «достучаться» до ее представителей не удается. Поэтому я написала открытое обращение В.Е. Фортову. Надеюсь, что сам факт придания гласности описанным явлениям несколько отрезвит «научную элиту» и послужит поддержкой в деле укрепления научного потенциала России. Буду признательна, если Вы сочтете возможным опубликовать мое письмо в газете Президент.

С уважением,

Ромакина Людмила Николаевна, доцент кафедры геометрии Саратовского государственного университета

Редакция газеты «Президент» посчитала необходимым опубликовать это обращение в надежде на то, что президент РАН В.Е. Фортов разберётся в ситуации.

Глубокоуважаемый Владимир Евгеньевич!

Обращаюсь к Вам, понимая Вашу искреннюю заинтересованность в преобразованиях РАН и развитии науки в России.

До последнего времени, будучи увлеченной научными исследованиями, я оказалась в стороне от дискуссий, сопровождающих активное противостояние ученых РАН и чиновников Министерства образования и науки РФ. Но неожиданный поворот событий привел меня к необходимости поделиться впечатлениями от знакомства с некоторыми представителями РАН. Как математик, с одной стороны, я понимаю, что мои наблюдения имеют локальный характер и не могут характеризовать ситуацию в научной сфере России в целом. С другой стороны, я не склонна возвеличивать себя до «особой точки» и объяснять все происходящее со мной своими исключительными особенностями.

Начну издалека. К 2009 — 2011 годам у меня накопился достаточно богатый материал по геометрии гиперболической плоскости положительной кривизны, которую можно реализовать на идеальной области плоскости Лобачевского. Другой допустимой реализацией этой плоскости является двумерное пространство де Ситтера. Сейчас его рассматривают как одну из космологических моделей и, в частности, в связи с этим исследования относят к актуальным. В России исследования в этой области не проводят.

Познакомившись с работами зарубежных геометров по близкой тематике, я поняла, что могу предложить принципиально новые методы изучения объектов, основанные на надежной системе проективной геометрии. Я оформила свои основные результаты и направила сразу несколько работ в разные российские журналы. Я понимала, что специалистов непосредственно в данной области у нас нет, и проверка работ займет немало времени. Чтобы облегчить работу потенциальных рецензентов, я выезжала с докладами на ведущие геометрические семинары и конференции. Понимая важность развития направления моих исследований, я не жалела ни времени, ни сил, ни здоровья.

В ноябре 2012 года я провела три официальных полуторачасовых доклада в Институте математики СО РАН, после каждого доклада проводились длительные неофициальные дискуссии. Я ответила на все вопросы участников двух геометрических семинаров (академика РАН И.А. Тайманова и чл.-кор. РАН А.Ю. Веснина). После серии докладов от руководителя каждого семинара я получила рекомендации для публикации работ в ведущих математических журналах. В результате были опубликованы пять моих работ, рецензируемых геометрами СО РАН (в журналах: Сибирский матем. журнал, Матем. труды, Сибирские электрон. матем. известия, Дальневост. матем. журнал).

Параллельно с 2009 года по теме исследования я общалась с ведущими геометрами Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Красноярска, Омска, Кемерово, Самары, Рязани, Коломны, Харькова, Одессы, Ташкента. Мои выступления вызывали интерес геометров и оживленное обсуждение. Ни на одном докладе я не оставила без ответа ни один вопрос. Меня приглашали на конференции и семинары, публиковали (не без проблем) мои работы. Математических замечаний по работам не было. Наиболее важные результаты опубликованы в Матем. сборнике, в журнале Дискретная математика, в Записках научных семинаров ПОМИ.

В августе 2013 года я обсудила возможность защиты докторской диссертации в совете Института математики СО РАН под председательством академика Ю.Г. Решетняка. На момент обсуждения у меня было около 60 работ, в том числе три монографии и необходимое количество публикаций в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Все ведущие геометры совета, в том числе его председатель, высоко оценили мои работы и дали согласие на прием диссертации к защите. Поскольку я работала без научного консультанта, у меня оставались сомнения, какие именно результаты лучше включить в работу. Я обратилась с просьбой назначить мне консультанта из числа членов совета. Меня убедили, что моя работа практически готова и написана самостоятельно, поэтому необходимости в консультанте нет. За три месяца до официальной подачи диссертации в совет я все-таки направила ученому секретарю совета электронный вариант работы. Никаких замечаний по ней от совета я не получила.

6 мая 2014 года я провела очередной доклад в МГУ, меня слушали профессора Н.П. Долбилин, В.С. Макаров, И.Х. Сабитов. Они одобрили работу. Профессора МГУ В.С. Макаров и Д.Д. Соколов дали согласие на оппонирование. Также заранее я заручилась поддержкой и согласием на оппонирование от ряда профессоров Казани, Красноярска, Самары, Кемерово. Все кандидатуры потенциальных оппонентов были согласованы с советом.

21 мая 2014 года я сделала доклад по диссертации (называемый предзащитой) на семинаре председателя совета Ю.Г. Решетняка, ответила на все вопросы. Мнения о моей работе высказали члены совета. Все мнения были положительными. Лишь один член совета, проф. В.А. Александров, сказал, что работа замкнута в себе и не удовлетворяет требованиям ВАК. На вопрос председателя, каким именно требованиям ВАК она не удовлетворяет, он ответить не смог. Я не оставила без внимания мнение В.А. Александрова и уточнила, считают ли члены совета, что диссертация требует доработки. Меня заверили, что все в порядке, но было бы нехорошо, если бы все единогласно хвалили работу.

Диссертацию приняли к рассмотрению и 23 мая 2014 года разместили на сайте совета. Меня попросили сделать доклады на семинарах возможных оппонентов в Кемерово, Казани и Красноярске. Две недели я ежедневно докладывала по скайпу проф. МГУ В.С. Макарову и затем еще неделю рассказывала ему подробно результаты диссертации уже в Москве. Замечу к слову, что в мае-июле 2014 года, выступая с докладами, я проехала по просторам России более 12 000 км.

В Новосибирске с момента подачи диссертации начали происходить странные события. Не будь я математиком, отнесла бы некоторые из них к мистическим. Эти события показали мне, что в диссертационном совете отработаны схемы группового давления на соискателей. Логика участников событий была понятной, а интересы далеки от научных.

Ученый секретарь совета А.А. Егоров организовывал мне «случайные встречи», в телефонных разговорах сообщал о «надвигающейся бури», о нарастании негативного отношения к моей работе, стал требовать приехать на конференцию в Барнаул, в Санкт-Петербург на доклад в ПОМИ к проф. Ю.Д. Бураго. А в августе 2014 года, примерно за месяц до принятия диссертации к защите, Егоров стал убеждать меня в том, что защиты докторских сейчас платные и стоит защита порядка полумиллиона рублей. Я воспринимала слова Егорова со смехом, очень горьким смехом.

Я потратила двадцать лет жизни, чтобы разобраться в довольно сложном направлении и вывести его из тупика. Но, чтобы это сделать, мне пришлось отказаться от жизни обычного человека, и я не умею и не желаю измерять научные исследования в денежном эквиваленте. Кроме того, я не понимаю, зачем человеку проплачивать докторскую диссертацию по геометрии, если он и без того может заработать полмиллиона. Егоров был настойчив. «Ну, теперь так. Все защиты платные», — говорил он. Некоторые разговоры с Егоровым, мне удалось записать на диктофон.

В результатах своей работы я была полностью уверена, поэтому, имея врожденную аллергию на взяточников и вымогателей, решила во что бы то ни стало пройти весь отведенный мне диссертационным советом путь.

Когда-нибудь, если хватит времени и здоровья, я опишу подробнее свое «путешествие» к защите. А сейчас остановлюсь лишь на ключевых моментах.

Диссертацию приняли к защите 22 сентября 2014 года. Защиту назначили на 11 февраля 2015 года. С 24 по 27 сентября я была в Новосибирске на конференции, посвященной 85-летию председателя дис. совета Ю.Г. Решетняка. Каждый день А.А. Егоров проводил со мной длительные беседы, суть которых сводилась к одному требованию: «отзывайте работу». Был и еще один вариант — найти «весомого покровителя». Замечу, что о математической стороне диссертации никто речи не вел.

По настоянию А.А. Егорова я обратилась к проф. Ю.Д. Бураго с просьбой принять меня с докладом на семинаре в ПОМИ. Доклад назначили на 18 декабря 2014 года. Доклад я провела блестяще, редко бываю так довольна собой. Несмотря на агрессивное и не вполне адекватное поведение одного из ведущих семинара, я спокойно поясняла все тонкости исследования. Мне пришлось по ходу доклада его перестраивать, поскольку слушатели совершенно не были знакомы даже с начальными понятиями темы. На все вопросы я дала корректные и полные ответы.

После доклада, меня пригласили на чаепитие в лабораторию. К моему приезду готовились. С первых же слов в лаборатории руководитель семинара Ю.Д. Бураго заявил, что я нахожусь в катастрофическом положении. Далее он сообщил, что они понимают, что я являюсь лучшим специалистом в мире по данному направлению. Но это ничего не меняет, у меня КАТАСТРОФА. Я сожалею, что не спросила, кому же это выгодно доводить активно работающего российского ученого, лучшего в мире специалиста по перспективному направлению, до катастрофического положения.

Запугивание длилось около двух с половиной часов. Уйти я не могла, нужно было досмотреть «фильм» до конца. Сам Ю.Д. Бураго вскоре попрощался с нами. Со мной остались проф. С.В. Буяло и чл.-кор. РАН С.В. Иванов. Завершить беседу не удавалось. В стенах института РАН я слышала довольно интересные фразы: «Вы летите в пропасть», «Вы разобьетесь», «От Вас ничего не останется», «Мы сделаем все, чтобы Вас завалить на защите», «После Вы впадете в депрессию и не выберетесь до конца жизни» … И так два с половиной часа. Никакой математики. Сплошные угрозы.

Я человек выдержанный, спокойно задаю вопрос: «Представьте, если бы в свое время Н.И. Лобачевский принял всерьез слова Остроградского и прекратил исследования «воображаемой» геометрии. На каком уровне мы находились бы сейчас?». Ответ меня обескуражил: «А собственно, что такого сделал Лобачевский? Ну, ДОПЕТРИЛ он, что не нужно доказывать пятый постулат Евклида. А все, что он сделал после этого, — пустая трата жизни», — заявил ученый ПОМИ РАН С.В. Буяло. Чл.-кор. РАН С.В. Иванов, хоть и был очень удивлен такой смелостью Буяло, вторил ему похожими откровениями.

Интересно, что в ту же неделю декабря 2014 года с сомнительным изречением о заслугах М.В. Ломоносова и Фредерика Жолио-Кюри к школьникам обратился министр образования и науки Республики Болгария Тодор Танев. Ему предложили уйти в отставку. Не знаю, чем все завершилось в Болгарии, но наши герои получают премии Американских сообществ.

В теме моей диссертации, даже в ее основах, озабоченные моей катастрофической судьбой ученые из ПОМИ ничего не понимали. Они утверждали, что диссертацию они не читали и читать не собираются, и никто из членов дис. совета в Новосибирске знакомиться с работой также не будет. Но, вот незадача, уже через четыре дня после доклада в Питере мне из новосибирского совета прислали оформленное мнение о моей диссертации от питерских ученых Буяло и Иванова. И опять в отзыве никакой математики. Да и откуда ей взяться?! Авторы «мнения» не владеют даже начальными понятиями в моих исследованиях, а работа как-никак на 395 страниц.

Я не особенно переживала. Думала, попугают-попугают, да угомонятся. Нельзя же принимать всерьез угрозы без математических замечаний.

За несколько дней до защиты «мнение» от питерцев дополнили «замечаниями» (правда, это только по названию замечания, а по смыслу…, впрочем, нет там никакого смысла), эти два документа разместили на сайте диссертационного совета. Замечу, что других отрицательных отзывов о моей работе не было. И помимо всех положительных официальных отзывов (оппоненты: проф. МГУ В.С. Макаров; проф. Красноярского ун-та А.В. Тимофеенко; проф. Кемеровского ун-та Н.К. Смоленцев; от ведущей организации, Казанского (Приволжского) федерального ун-та, проф., зав. каф. геометрии В.В. Шурыгин и проф. Е.Н. Сосов) о моей работе хорошо отозвались еще шесть ученых, специалистов именно в неевклидовых геометриях. Все отзывы можно найти на сайте совета (http://a-server.math.nsc.ru/IM/DSovet03/ds032015.html), там же можно познакомиться с отредактированной аудиовидеозаписью защиты.

Свои «мнение» и «замечания» ученые из Питера рассылали перед защитой моим оппонентам. Я опять не могла всерьез воспринимать это. Я не верила, что такой бред можно разместить на сайте совета и потом на защите заставлять меня его комментировать. Я все думала, как лучше называть эти документы. Французским словом «каламбур», или просто по-русски «чепуха» и «бред». Но на защите воздержалась от этих терминов. Жаль.

Научной дискуссии на защите не было. Отзывы моих оппонентов и ведущей организации членов совета не интересовали, они об этом выкрикивали из зала. Зачем, спрашивается, совет назначал оппонентов и ведущую организацию? Результаты голосования: 7 – за, 7 – против, 1 бюллетень недействительный.

Театр абсурда, в который превратили мою защиту, длился четыре с половиной часа. Некоторые этапы издевательств надо мной я описываю в апелляции (см. на сайте совета http://a-server.math.nsc.ru/IM/DisSov03.asp). Можно долго обсуждать нарушения совета, но основное нарушение – отступление от научной дискуссии – члены совета игнорируют. Они уверены, что никто не сможет понять, какой бред представлен из ПОМИ, какую бессовестную ложь предъявляет чл.-кор. РАН А.Ю. Веснин, а если кто и поймет, тот смолчит. Они уверены, что их единство непоколебимо.

Членам совета, «поучаствовавшим» в моей защите, и сочувствующим им хочу задать вопрос: «Уважаемые, откуда у вас такая уверенность во вседозволенности и безнаказанности?».

Ромакина Людмила Николаевна, доцент кафедры геометрии Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

• Открытое письмо президенту РАН В.Е. Фортову размещено на сайте РАН 3 июня 2015 г. https://www.ras.ru/forum/forum_threads_list.aspx?opened=True&viewpage=1&sectionid=3551d9dd-f026-4213-9414-cc554750f490

От редакции: Людмила Ромакина – отважный человек. Сегодня, когда в научном обществе царствует оголтелая русофобия, каждая защита русского человека превращается в битву под Москвой: и отступать некуда, и враг буквально грызёт.

К сожалению, современные чиновники от науки всё чаще сбиваются в стаи и травят настоящих исследователей, обладающих поистине гениальным научным талантом.

Редакция газеты «Президент» выражает надежду, что президент РАН В.Е. Фортов, будучи, безусловно, умнейшим и грамотным человеком и достойным учёным, сможет найти способы повлиять на бесчинство отдельных субъектов, позорящих РАН и российскую науку.

Редакция газеты «Президент»