В гостях в нашей редакции побывала управляющий партнер Адвокатского Бюро «Позен и Партнёры», адвокат по особо сложным делам Марина Позен. В интервью она рассказала о работе, о браке и бракоразводных делах, заботе о детях и институте семьи, а также о способах избегать мошенников.
— Здравствуйте, Марина. Хотелось бы начать наш разговор с особо важных дел, которыми Вы занимаетесь, дайте, пожалуйста, больше информации для нашей аудитории, какое самое громкое, самое сложное дело Вам пришлось разбирать и которое для вас является флагманом вашей основной деятельности?
— Ну, скажем так, это маркетинговый такой ход – адвокат по особо сложным делам… Речь, наверное, всё-таки идёт о неочевидных вопросах. Что значит «неочевидные вопросы»? Это те случаи, когда решение не очевидно, решение не понятно в перспективе. Люди приходят с разными вопросами. Иногда человек приходит и просит взыскать ему долг. У него есть расписка, ему кто-то должен денег. Это очевидно же – значит должен вернуть. А в тех случаях, когда нет расписки, нет свидетелей, ещё какие-то неизвестные обстоятельства, то есть в классической ситуации про отношения, имеется какое-то осложнение – вот мы и занимаемся довольно неочевидными вопросами. Это совершенно случайно получается. Нет такой цели, что вот вы к нам приходите только со сложными делами, только с неочевидными вопросами. Приходят люди и с простыми вопросами, и со сложными. Но, как правило, так сложилось, что приходят люди, у которых проблемные решения.
— А решение этих проблем – оно связано с человеческим фактором? То есть, что чаще всего является причиной человеческих проблем, которые приводят их к решению через адвоката?
— Проблемы коммуникации.
— Можете дать больше подробностей?
— Всё, что составляет общение между людьми – это всё правоотношения. Мы всегда общаемся в каких-то правоотношениях. Молодой человек встречается с девушкой, планирует с ней семью – это семейные правоотношения. Человек идёт на работу, трудоустраивается, проходит собеседование – это трудовые правоотношения. Идёт, покупает кофе – это гражданские правоотношения. Всё, что мы делаем в этом мире, как мы коммуницируем друг с другом – это всё правоотношения. Иногда, просто из недопонимания между людьми по какому-то бытовому вопросу выливается судебное производство. Я уже не говорю о спорах между компаниями и уголовными делами. То есть это тоже результат коммуникаций.
— А есть какой-то рецепт как человеку по-другому себя вести или перестроить, чтобы, возможно, как-то наперед думать о последствиях? Как это возможно вообще в принципе? Вот такая гигиена личных дел, личного пространства, чтобы минимизировать вот эти процессуальные дела?
— Такой, так скажем, универсальной таблетки нет. Но в целом, если спрашивать себя по каждому вопросу, который возникает в жизни, какие могут быть последствия от моих действий, решений, бездействия – ну здесь больше психологии, чем юридический вопрос. Вот как мы учим своих детей, как я учу своего ребёнка, как мои друзья учат своих детей – всегда задавайся вопросом, что тебе за это будет, всегда спроси у кого-нибудь ещё. То есть помощь зала. Никто не запрещает спросить у родителей, спросить у друзей, спросить у учителя. Взрослые делают больше ошибок, чем дети, между прочим, потому что дети приходят и спрашивают: «Мама, а так можно?», и мама начинает думать, а так нельзя. А когда мы становимся теми самыми взрослыми, всё, можно больше ни у кого не спрашивать, я сам себе адвокат, сам себе режиссер, сам себе всё на свете – сам себе повар, сам себе горничная. И всё, больше можно не спрашивать, хотя мир-то не изменился, он таким же и остался, когда тебе было десять лет и стало тридцать лет. Иди и спроси – а можно так или нельзя?
— А вот вопрос «а что мне за это будет?», то есть, если в каждом действии или бездействии спрашивать себя, что мне за это будет. Это нормально? Или это может граничить с паранойей?
— Нет, это нормально, это осмотрительность – что мне будет за это? Я буду нести какую-то ответственность за это действие, что за это будет? Будет ли у меня финансовая прибыль, будет ли у меня убыток? Что я получу в результате этого действия? Или бездействия. Люди же иногда не хотят принимать решение.
— Да, вот про бездействие очень интересный тоже момент. Люди действительно при каких-то проблемах прячутся в свою «ракушку» и думают, что само рассосётся.
— Для примера могу привести судебный спор. Двадцать лет человек не оформлял наследство. Он откладывал этот вопрос «на потом». Пока налоги не платит, пока ещё что-то, то есть нет необходимости. Тут не подзаработал, сейчас не время. Через двадцать лет ему отказали в восстановлении срока на принятие наследства. Квартира в Москве отошла государству. Вот пример бездействия. Причём кажется, что уже нет таких людей, кто такое допустит. А они есть.
— А вот это бездействие, оно с чем связано? Со страхом взять за себя ответственность? Или это страх перейти на новый уровень? Почему люди делают это?
— Безответственность. Прокрастинация. Всё, что угодно может быть. У каждого человека различные причины, почему он так делает или делает что-то неправильно. Один и тот же способ решения проблемы – надо спросить. Иди и спроси: «а можно я буду тянуть десять лет? Я вот уже пять тяну, сколько ещё можно, где у меня предел?». По вопросам наследства срок исковой давности увеличен до десяти лет. То есть самый предельный срок, в который можно восстановить исковую давность – это десять лет.
— Марина, очень хочется такую тему затронуть. Когда готовилась к интервью, разговаривала со своим окружением, что ко мне придёт адвокат, какие вопросы было бы интересно озвучить и получить на них ответ. Один из вопросов звучал так: как правильно выйти замуж? То есть какие документы нужно подготовить и правильно сформулировать свое позиционирование будущему супругу, чтобы всем было приятно и безопасно.
— Чтобы всем было приятно и безопасно – обратимся к статье первой Семейного кодекса о том, что семья строится на взаимной любви. Это законодательно урегулированное условие семейных правоотношений, потому что супруги – это в первую очередь – любовь и, как условие, взаимное уважение и ведение совместного хозяйства. То есть, надо для начала понять, любишь ли ты этого человека или нет, потому что даже семейное законодательство предусматривает любовь и не отменяет ведение совместного хозяйства – это причина, тот самый быт, о который разбивается большинство браков.
Как вести совместное хозяйство, что такое общее имущество, что такое личное имущество – естественно, об этом следует говорить на берегу. Обсудить этот семейный бюджет с человеком. Если будущий супруг не знает, что такое ведение совместного хозяйства, то об этом следует поговорить, обсудить и выстроить условия.
— Брачный договор – это вообще нормальная история в современном мире? Он не лишает кого-то прав, свобод, интересов? Не ломает ли изначально семейный институт в самом становлении?
— Ломает. Моё личное мнение. Сталкиваюсь длительное время с разделом имущества. Я могу сказать, что есть один очень неприятный момент, который вытекает из брачного договора. В целом, это нормально – определить, какое имущество в браке, как им пользоваться, режим общего имущества. Проблема, которая возникает с имуществом, которое согласно, брачному договору должно находиться в личном пользовании супруга.
Вот, допустим, находится в личном пользовании супруги квартира. Квартира не сдаётся, допустим. Нужно платить коммунальные услуги. Второй супруг готов из семейного бюджета платить коммунальные услуги за эту квартиру? Ведь они вместе трудятся, зарабатывают что-то. Вот этот момент он возникает всегда. Во всех разделах имущества, во всех семейных правоотношениях. Об этом как минимум при заключении брачного договора следует поговорить. Из каких источников конкретный супруг решил выделить средства в своё личное имущество, отдельное какое-то имущество (машину, квартиру) и они договорились, что они будут считать это личным имуществом супруга.
Расходы на содержание этого имущества как обговорить? Они согласны, что это будут совместные расходы? Готов ли второй супруг быть альтруистом? Содержать машину, содержать квартиру, которая никогда им, как супругам совместно принадлежать не будет. То есть, каким образом будет это оплачиваться. Если квартира будет сдаваться и за счёт этих средств будет погашаться оплата услуг за квартиру, то тогда, пожалуй, нет разногласий у супругов. А если нет, на этот случай что делать?
Тоже самое касается вопросов кредитов, банкротства. Когда супруг является банкротом, вводится процедура банкротства и начинается реализация совместно нажитого имущества. Знаете, есть такой популярный мем – «здорово, когда при разделе имущества тебе передают половину моих кредитов». И это правда. После расторжения брака обязательства, которые были взяты в браке, но погашены уже после расторжения брака – они тоже могут подлежать разделу. Вы расторгли брак, потом «хоп!» — иск о возмещении части стоимости кредита, погашенного после расторжения брака.
— Это очень интересный факт. Я думаю, что многие об этом не знают.
— Очень много нюансов. Раздел имущества – один из самых сложных споров. Причём одинаково сложно что делить имущество в миллионы долларов, что делить однушку где-нибудь.
— А есть сложности, больше обременения накладывается, когда есть в семье ребёнок восемнадцати лет или до восемнадцати лет? Когда проще начинать раздел?
— Сложность состоит только в том, что родители пытаются перемешать раздел имущества с родительским долгом. Перемешать между собой алименты, обязательства перед ребёнком, плюс куча манипуляций – сваливаются в одну большую яму. Ты не платил алименты, поэтому я не уступлю тебе в разделе имущества, не забрал ребёнка из садика – отдай мне полквартиры. Совершенно нелогичные вещи и в этом тоже сложность. А вообще дети не мешают разделу имущества.
— Это вот такие бытовые вещи… возиться в грязном белье… получается, чтобы вам разобраться и грамотно развести эту пару, вам нужно погрузиться во все эти тонкости, мелочи, иногда не очень приятные…
— Да. Особенно неприятен раздел имущества, когда есть дети. Эти стереотипы советские, распространенные манипуляции мужчины и женщины. Самая стандартная женская манипуляция – «я с ним прожила, он мне должен квартиру. Я родила ему детей, он должен мне квартиру, машину, полёт на Луну». Самая стандартная мужская манипуляция: «она пришла в рваных джинсах, и что она? сосиски варила… и что ей теперь, квартиру отдать?»
Перегибы есть и с одной, и с другой стороны. При разделе имущества, при разводе люди, которые когда-то с тёплыми своими чувствами фотографировались и делали селфи на свадьбе очень просят, как правило, своих защитников-адвокатов разорить своего супруга. Когда человек приходит с запросом – я хотел бы получить своё, то, что мне причитается по закону или с обстоятельствами дела при разделе имущества – это одно. Жили, что-то приобретали, какие-то источники в семье были. А есть супруги, которые приходят и говорят – я хочу разорить своего супруга. Я хочу, чтобы он разорился и у него ничего не было.
— Вы беретесь за такой запрос?
— Я его корректирую, объясняю, что, во-первых, особенно, если есть дети, желать отцу или матери своего ребёнка разорения – это, как минимум, вред для своего собственного ребёнка. Знаете, если у этого человека потом возникнут долги, они же перейдут по наследству. Могут наследоваться и долговые обязательства.
— Марина, как думаете, вот эта злость, алчность, желание насолить второму партнеру, с которым прожил не год, не два, а десятилетия, по факту вот такой «выхлоп» – желать разориться, желать всего наихудшего – это связано с вопросом осуждения своего личного выбора, ведь человек выбрал и прожил, и никто его не заставлял проживать эту жизнь таким образом? Почему так происходит?
— Это вот он непродуманно вступил в брак. Не подумал, зачем он туда вообще идёт. Если он пошел инвестировать: «я сейчас буду варить сосиски, чтобы потом с тобой разругаться и отнять имущество, и оставить тебя без всего, чтобы ты был банкрот» – то, пожалуй, не стоило выходить замуж, ну и жениться не стоило, соответственно, господину, который решил, что его бывшая супруга должна уйти в пальто на голое тело.
— Существует какая-то статистика сейчас? Улучшилось ли качество браков в наше время? Частота разводов сократилась?
— Нет, к сожалению, частота разводов не сократилась. Это социологические исследования по поводу расторжения брака. Во всяком случае молодые люди сейчас не стремятся вступать в брак в первую очередь. Быстро разводятся, расторгают брак, не успевают приобретать опыт, уровень дохода у всех разный. В каких-то социальных группах людей меньше вообще заключаются браки, в каких-то социальных группах они неудачны. Но частота разводов, конечно же, увеличилась. В советское время, когда нельзя было разводится, все жили – «нравится-не нравится». Ничего не делили. Всё-таки сейчас, при расторжении брака, нет социального неодобрения. Если тебе не нравится с этим человеком – встань и иди. Ну и это нормально – развестись. Люди меняются.
— Не мучить друг друга.
— Ну да. У всех же есть какой-то свой ресурс. Кто-то вот сегодня добрый, а завтра у него в жизни случилась трагедия. Не хватает у него жизненной энергии, настроения, возможностей, финансов, другие какие-то обстоятельства не позволяют ему быть таким, каким он был последние пять лет. Человек меняется. Психика же она гибкая. Что-то новое узнал, какое-то новое направление, веру сменил, выбрал какое-то философское течение – и всё, это другой человек. У него другие планы на жизнь. Это не тот человек, с которым вы заключили брак пять-десять лет назад. Дальше уже вместе не по пути, есть разногласия.
— 2024 год объявлен годом Семьи. Наше государство что предлагает новой семье? Возможно, какие-то новые законы вышли, какие-то льготы появились, какое-то облегчение для многодетных семей? Есть определенный перечень законопроектов?
— Есть. Я подробно на этом не буду останавливаться. Есть законодательство о дополнительных мерах поддержки семьям, имеющим детей. Это начиная от материнского капитала до, включая региональные доплаты за первого, второго, третьего, четвертого и последующих детей, дополнительные меры соцподдержки многодетным семьям, в том числе не только семьям полным, где есть отец и мать, в том числе и родителям-одиночкам.
Естественно, есть меры поддержки для тех, кто усыновляет детей. Семья – это ведь не только рождение детей, это ещё и процедура усыновления и это попечительство деток. Речь о семье не только о детях.
Наверное, здесь стоит затронуть такой момент, что семья – это еще и пожилые родители, и люди, за которых ты берешь ответственность, это люди-инвалиды, которые не могут сами себя обслуживать — пожилые и среднего возраста. Мы всегда отдаем приоритет детям и забываем о стариках. Есть положение Семейного кодекса, как относиться, что значит беспокоиться о своих нетрудоспособных родителях. Год Семьи – это не только про многодетных, это вообще о семье.
— Вы так душевно, с таким трепетом рассказываете о разных ситуациях, с которыми сталкиваетесь в работе со своими клиентами. Получается ли не раствориться и не унести этот вопрос, с которым пришёл клиент, домой, не думать о нём. Или это часть Вашего процесса, Вашей работы, пока Вы не получили положительное решение суда?
— Ну как растворяться? У людей есть своя жизнь, есть свои жизненные ценности, есть свой набор морально-нравственных принципов, которыми они руководствуются. Если эти принципы, эти ценности противоречат законодательству, я в процессе консультации всё-таки рекомендую обратить внимание и тактично показываю, что имеет место противоречие между реальной жизнью, законодательством, нормальным человеческим отношением и тем, что транслирует мне мой доверитель.
Если мы не находим понимания, то я всегда оставляю вопрос, естественно, на принятие решения доверителем. Адвокат – это инструмент. Это способ прийти к цели. Мы показываем, объясняем, какими нормами руководствоваться, защищаем, доводим до суда позицию доверителя по тем или иным вопросам. Но решение принимать не будем за доверителя. Поэтому нет, мы не уносим домой. У меня есть свои жизненные ценности, целый набор морально-деловых качеств. Мой взгляд может совершенно не совпадать с доверителем.
— Марина, наверняка многие слушая Вас уже задались вопросом: как стать вашим клиентом?
— Есть сайт, на сайте есть контакты, там почта – можно писать, можно звонить и уже в процессе диалога может быть вы станете клиентом. Но в целом мы стараемся по рекомендациям принимать людей. Есть период времени – раз в месяц мы принимаем людей «с улицы», всех, кто приходят, звонят. Но, так скажем, нечасто.
— Недавно наткнулась на Вашу статью по поводу коучей и «инфоцыган». Такая уже излюбленная и избитая тема, уже кто только о ней не говорил. Есть вообще какое-то решение в этой связи? Можно ли в какие-то рамки поставить блогеров, «инфоцыган» и коучей, чтобы они несли какую-то ответственность?
— Знаете, здесь есть сложности. Первое, что меня лично беспокоит в вопросе урегулирования информационного бизнеса – это полезность информации. Для всех «полезность информации» — это очень размытое оценочное понятие. Например, есть информация о том, что зубы нужно чистить утром и вечером. Вот для нас с вами это очевидно, а для кого-то это будет открытием, что зубы утром и вечером чистить полезно. Серьёзно. Мы возьмём кого-нибудь из глубинки, у кого никогда в жизни не было телевизора. Для него информация чистить зубы утром и вечером будет вдруг полезной и новой. Тоже самое касается любой информации, которая транслируется. И блогеру, тому же инфобизнесмену, кто-то из большой массы людей скажет: «Да я это знал». А кто-то – нет. Кто-то купил эту информацию и сказал: «Браво! Я прожил тридцать лет, я не знал эту информацию. Хорошо, что вы мне её рассказали. Я теперь буду пользоваться. Я не зря её купил».
Вот мы говорим об образовании, о качестве образования. Идём в любой ВУЗ, берём сотню студентов. Из сотни студентов десять студентов скажут: «Была полезная лекция». Сорок студентов скажут: «Я половину не помню». Ещё часть студентов скажет: «Я ж записал, потом применю. А может никогда». Как мы можем говорить по линейке о полезности информации для всех? Вот как мы этих инфобизнесменов будем вот этой линейкой полезности мерить? У нас есть гуру, который будет говорить: «Вот эта информация полезная, а вот эта – неполезная, это — вода». Кто это будет определять? Государственная Дума? Там вся информация полезная, которую они обсуждают? Они друг с другом порой не могут договориться. Если посмотреть пленарной заседание Государственной Думы, где иногда депутат задает вопросы, а его ограничивают: «Вы задаёте бесполезные вопросы. Мы не будем вносить изменения в законопроект исходя из вашего вопроса». А этот депутат считает этот вопрос важным. Они там не могут определиться. Это первый момент по инфобизнесу и самый сложный, поэтому его нельзя подогнать.
Второй момент – информация, которая уже много раз где-то была. Вот мы возьмём книгу. В книге есть информация, её купили, прочитали. На основании этой информации, которая была в книге, (додумали, придумали) сделали новое открытие, написали вторую книгу, продали. Ну это же нормально. Блогеры-инфобизнесмены делают тоже самое. Получают одну информацию, вторую информацию. На основании этой информации делают третий продукт. Продают его. Просто это устная информация, а когда-то была только письменная.
Книги продавали, переписывали друг за другом, что вода мокрая, например. Это нормально. Никто же не скажет: «Вот Гоголь написал, что вода мокрая, всё – теперь нельзя так писать». Так же не получится. С устной информацией тоже самое.
И кроме того, есть информация, которая даётся бесплатно. Бесплатно написано: «Нельзя курить». Это опасно для здоровья, не курите, не пейте алкоголь, делайте зарядку. Бесплатно прочитали. Кто-нибудь начал делать? Никто. Ну может быть кто-нибудь прочитал и решил: «Ну всё, завтра утром буду зарядку делать». А кто-то пойдет и купит себе информацию за миллион рублей, что надо зарядку делать каждый день. Пойдет всем своим друзьям расскажет: «Я знаете, что узнал? Зарядку надо делать каждый день! За миллион рублей!» И вот только, когда он заплатил миллион, для него теперь это ценно. Это тоже психологический момент. Люди обесценивают информацию, которую получают бесплатно из книг, из телевизора, от своих друзей, мама ему говорила: «Делай зарядку». Маму он не слушал, а блогера за миллион рублей он будет слушать. И зарядку начнёт делать. И фастфуд перестанет есть. Вот он потратился, это было заметно. Всё относительно.
Меня расстраивают на самом деле те уголовные дела, которые ведутся в отношении блогеров по вопросам качества информации, которую они передали. Мне кажется, эти уголовные дела – не постоянный механизм, который должен быть запущён. Это не может быть объективно, поэтому я буду судить как все. Думаю, что на волне этого хайпа те же инфобизнесмены начали забывать про тех людей, которым они оказывают свои услуги. Ну так, барин – холоп. Там кому-то недодал, к кому-то не был внимателен. Будь ты внимателен, эти люди покупают у тебя информацию. Важную для них, неважную – они пришли купить у тебя информацию. Где качественный сервис по покупке информации? Мы же когда приходим покупать в магазин шубу или часы – там же сервис, люди же хотят нормального продавца, который даст всю информацию о товаре. Ну и здесь тоже – дай всю информацию о курсе своём, насколько качественную информацию ты даешь. Где ты её собрал, в конце концов. Свои источники информации. «Вот вы сейчас получите, допустим, в сжатом виде информацию, которую я получил в Стэнфорде». Почему нет? Ну хорошо. Кто-то эту информацию получит для того, чтобы использовать в жизни, а кто-то скажет: «Он эту информацию списал в Стэнфорде!» Ну хорошо. Иди, поступи в Стэнфорд, заплати денег, слетай в США.
Или кто-то даёт информацию об IT-технологиях. У айтишников же много всяких разных курсов. «Да вот, да это все в книжках можно прочитать!». Ну сядь, прочитай. Ну не плати за курс. Сядь, прочитай. Собери все книжки, поступи в Бауманку. Пройди, получи высшее образование и можешь сказать: «Вот он списал в Бауманке». Мы же берём информацию, постоянно одну и ту же, трансформируем, дополняем, улучшаем.
Ну даже по поводу информации… юристам очень легко понять. Мы берем Уголовно-процессуальный кодекс, и, если мы будем читать его каждый день – каждый день мы будем находить недостатки. Десять лет читаем УПК – десять лет понимаем, что он несовершенен. Что говорить про другую информацию? Закон несовершенен. Депутаты ежедневно на пленарном заседании Государственной Думы объявляется от сорока до ста двадцати законов. Вносят изменения, что-то пробуют, чтобы исправить несовершенства закона.
— Марина, возвращаясь к вопросу о качестве и об ответственности не могу не затронуть область медицины. Есть ли какие-то рекомендации нашим зрителям, как выбрать качественные медицинские услуги, то или иное лечебное заведение, чтобы не попасть в руки лжеврача, после которого, сделавшего операцию или оказав какие-то другие медицинские услуги, не потерять здоровье или жизнь?
— Консультируйтесь у нескольких и принимайте решение.
— То есть, если какой-либо диагноз нужно проверить в двух-трёх лечебных заведениях, как минимум?
— Я руководствуюсь принципом «спроси у многих и прими решение». Семь раз отмерь, один отрежь. Поговори с несколькими специалистами, услышь мнения. Задавай больше вопросов. Есть люди, которым просто что-то транслируют, а они молчат. Слушают и молчат. И вопросов нет. «Вы всё поняли?» – «Да». И пошел. Ничего не понял и осталась куча вопросов. Пришёл домой и просто расстроился. Это же собственная проблема? Ты не спросил. Есть люди, из которых нужно доставать информацию «клещами». Максимально нужна информация. Не «клещами», а «расскажите, пожалуйста, поподробнее, что с вами происходит в ваших правоотношениях, с вашим организмом». Чем больше информации, тем больше возможностей принять решение. Пройдите нескольких врачей.
— Сейчас закон как-то более ужесточён в сторону медицинских учреждений по поводу предоставления более качественных медицинских услуг для населения? Или все находится на том же уровне? Просто наслышана о многих судебных разбирательствах…
— По качеству медицинских услуг – это тоже самое, что и по по качеству юридических услуг, это тоже самое по качеству других всяких разных услуг, информационных услуг… Мы можем поставить на весы и блогера-инфобизнесмена, и врача. Одинаково, ту информацию, которую вам скажет врач – он может ошибаться. У нас судьи иногда принимают неверные решения, поэтому у нас есть первая инстанция, апелляционная инстанция, кассационная инстанция, Верховный суд, председательные формы суда, Конституционный суд, полно всяких разных инстанций. Если мы априори инфантильно думаем, что вот сейчас пришли к одному человеку, и он нам точно скажет правду, то мы можем допустить ошибку и по отношению к своим финансовым вопросам, по отношению к своему здоровью. Спроси у нескольких, тогда меньше вероятности, что ты ошибешься. Сходи к нескольким врачам. Запишись к нескольким специалистам. И потом, подумай и прими решение.
— Получается, это норма жизни, что каждый человек может допускать, что врач может быть неправ?
— Да. Адвокат может быть неправ, судья может быть неправ.
— Это к вопросу об ответственности?
— Муж может быть неправ, жена, дети.
— Ну все-таки адвокат и врач – это те специальности, которые несут ответственность за жизнь человека, за передачу верной информации.
— Точно также, как и супруги друг за друга несут ответственность. Они тоже могут быть неправы. Причинять вред своими решениями, своими действиями. Люди вообще склонны ошибаться. Что там говорить, Алиса ошибается, искусственный интеллект (смеется). Теперь Сири, Маруся – они тоже иногда несут чепуху, хотя искусственный интеллект больше обрабатывает информации. Это называется вероятность. Вероятность ошибки всегда существует. Мы можем только минимизировать это. А минимизируем мы попыткой. Число попыток – опыт. В этом вопросе нарабатываем определенный опыт, то есть человек становится опытным. Разболелось – он пошел к врачу. Один врач сказал – надо удалять, второй – надо лечить, третий – еще что-нибудь. И вот он всех послушал и принял решение. Он уже опытный. А сколько информации получил! Опытный в этом вопросе. И он уже может принять решение. Выберет, как он будет поступать. Это его личное решение в отношении своего собственного здоровья. И потом уже выбирать специалистов. Решение осознанное. Он придет и скажет: «Я принял решение, мы будем лечить. Я уже прошел нескольких специалистов. Я уже опытный в этом вопросе. Это мой собственный организм, и я настаиваю на своем решении».
— Да, я запомнила вашу фразу: «Хочешь быть счастливым – прими решение сам».
— Да. И решения должны быть приняты самостоятельно. Мы не можем взять и сказать: «Нас кто-то заставил». Теоретически мошенники, конечно же, пользуются распространенными манипуляциями – слабое место ищут, запугивают людей. Вот если мы говорим про лжемедицину. Как отличить мошенника? Первое правило, как отличить мошенника-врача, мошенника-юриста, мошенника-инфобизнесмена. Он даёт вам гарантию. Он не может гарантировать, что он завтра выйдет из подъезда и к нему в голову не прилетит кирпич, и он не умрёт, и будет дальше транслировать. Какую гарантию он может дать?
Ко мне приходят люди и говорят: «Дайте, пожалуйста, гарантию на свои услуги, что завтра моего сына выпустят из тюрьмы». Ну это же абсурд – дайте мне гарантию. А люди хотят быть обманутыми. Очень хотят. Они хотят, чтобы им сказали: «Я сейчас дам тебе таблетку и у тебя отпадёт хвост». Они этого и хотят. Мошенники этим и пользуются. Мечта.
Конечно, они не хотят услышать: «На диету сядь, целый месяц соблюдай». «Как сложно всё, я тебе деньги плачу, а ты меня что заставляешь зарядку делать?» Поэтому, конечно, если вам дают гарантию, задумайтесь. Как адвокат может дать гарантию о судебном решении? А не мошенник ли это? А если у судьи будет плохо с головой, его затошнит, или он не поверит, или настроение плохое? Живой человек. Как можно гарантировать, что у другого человека в психике? Закон есть закон. Есть нормы, по которым мы живем – законодательно урегулированное положение. Но есть обстоятельства жизни. Есть конкретный суд, конкретный адвокат, другая сторона-оппонент, которая предоставляет доказательства. Он может быть хитрее, он может быть более осмотрителен, может быть более красноречив. Ты как можешь дать гарантию за вынесение судебного решения? Если можно было бы дать гарантию, то можно было бы просто их покупать.
Зачем приходить к адвокату? Иди в суд, приложи банковскую карту: «Я покупаю решение суда гарантированное». Некоторые люди знаете, как обращаются? «Моему родственнику дали двенадцать лет лишения свободы. Я хочу уменьшить на шесть». Вы понимаете, с чем вы торгуетесь? Это что? А ведь они действительно искренни, люди с таким запросом. Первое, это, конечно, гарантия. Как только вам обещают гарантию, например, за курс «Как стать миллионером», это мошенничество. Если вы пройдете курс и узнаете, как разбогатеть, а что вы там дальше будете делать – это совершенно разные фразы. К сожалению, наши следователи иногда разницу не видят. И могут и инфобизнесменов, и мошенников загрести под одну гребенку.
— Людям стоит иногда включать критическое мышление.
— Да, вот критическое мышление – мошенники дают гарантию, мошенники предлагают здесь и сейчас.
— Марина, можете дать людям какое-то напутственное слово, чтобы их жизнь стала легче, прозорливее взгляд на этот чудесный мир, чтобы их решения стали более правильными, и они жили более честно сами с собой?
— Хорошую рекомендацию даёт известный американский психолог Питерсон: «Относитесь к себе, как к тому человеку, о котором надо заботиться». Он приводит пример, что вот если ваш ребёнок счастлив и «хорошо» – это разные вещи. Когда вы даёте ребенку конфету – он счастлив. Если вы будете кормить его только конфетами – это совсем не «хорошо». Относитесь к себе, как к человеку, о котором надо заботиться. Проблем у вас будет меньше. И со здоровьем, и правовых, и вообще в жизни.
— Марина, спасибо вам большое. Получилась интересная, с глубоким смыслом, содержательная беседа.
