Возрождается политическая ось Москва-Берлин–Париж
Встреча лидеров России, Германии и Франции, которая пройдет во французском курортном городке Довиле 18–19 октября, – событие явно нерядовое. Если не считать рабочей встречи руководителей трех стран в кулуарах заседания «Большой двадцатки» в Торонто в июне, предыдущий подобный саммит состоялся в Петербурге семь лет назад. Тогда Владимир Путин, Герхард Шредер и Жак Ширак согласовывали свои позиции по отношению к начавшейся войне США в Ираке. «Большая европейская тройка» осудила действия Вашингтона, что вызвало немалое его раздражение. Особенно досталось Франции: в Америке призывали устроить бойкот ее товарам и компаниям, работающим в США.
Политические комментаторы много рассуждали о зарождении политической оси Москва–Берлин–Париж. Однако эта ось так и не сформировалась. По разным причинам. Через пару лет оставил пост канцлера Шредер – горячий поборник сотрудничества с Россией. Французы попытались выровнять отношения со своим могучим заокеанским союзником. Да и в целом Европе было в тот период не до России: она находилась явно в состоянии эйфории, связанным с предстоявшим «историческим расширением ЕС» и верой в чудодейственность Лиссабонской стратегии, которая намечала «превратить европейскую экономику в самую передовую и процветающую экономику в мире».
Реалии оказались более прозаическими, нежели предполагали европейские стратеги. Историческое расширение ЕС, которое там официально принято именовать «большим успехом», на деле принесло ему, пожалуй, больше проблем, нежели выгод. Существование единой внешней политики и политики в области обороны и безопасности в основном осталось на бумаге. Мировой финансовый кризис еще резче высветил слабость позиции многих стран–членов ЕС, отсутствие единой экономической политики. К этому следует добавить и вновь появившуюся угрозу холодной войны. Расширение НАТО на Восток, попытки вовлечь туда Украину и Грузию после проведенных там цветных революций, вытеснение России с постсоветского пространства до критической черты обострили отношения между ЕС и Россией. Пятидневная война в Южной Осетии, когда, по словам Николя Саркози, «Европа была в двух шагах от катастрофы», стала кульминацией этих тревожных процессов. Но трагические события стали одновременно и своеобразным моментом истины для здравомыслящих европейских политиков, осознавших крайнюю опасность сползания к новой конфронтации.
Одним из первых к такому выводу пришел президент Саркози, на долю которого выпала нелегкая роль посредника в улаживании военного конфликта. По его горячим следам, в ноябре 2008?го на международной конференции по мировой политике в Эвиане он поддержал инициативу Дмитрия Медведева о новой архитектуре европейской безопасности. Правда, оговорив эту поддержку рядом условий. Французский лидер с тех пор неоднократно выступал с идеей создания единого экономического, гуманитарного и культурного пространства Европы с Россией. Подход Саркози полностью совпадал и с немецкой позицией в отношении России. В марте этого года именно федеральный канцлер Ангела Меркель предложила обсудить инициативы российского президента о европейской безопасности в формате трехсторонних консультаций.
Чтобы ответить на этот вопрос, его следовало бы поставить, наверное, иначе: для чего каждой из сторон нужен этот саммит? Судя по лаконичному сообщению о его повестке дня, будет обсужден широкий спектр трехстороннего сотрудничества, а также общие вызовы в сфере безопасности, подготовка к проведению G-20 и G-8, которые пройдут в следующем году во Франции. Стороны согласуют и свои позиции накануне предстоящей встречи «двадцатки» в Сеуле.
Что касается второй части повестки дня, то мнения участников здесь практически полностью совпадают. Россия разделяет совместную позицию Франции и Германии по вопросам новой архитектуры мировой финансовой системы, модернизации ее институтов, регулировании финансовых рынков и деятельности международных рейтинговых агентств. Можно только поддержать неустанную деятельность президента Саркози, который взял на себя роль мирового лидера в борьбе за «морализацию финансового капитализма», перехода к «зеленому экономическому росту» и т.? д. Напомним, что именно Франции принадлежат инициативы по созданию «Большой семерки» в начале 1970?х, а идея «Большой двадцатки» появилась на свет с подачи Саркози. Весьма вероятно, что стороны могут занять совместную позицию в ходе проведения этих влиятельных форумов.
Сложнее обстоят дела с вопросами международной безопасности. Хотя Франция и Германия поддержали инициативы России, понятно, что решить их невозможно без согласования в рамках НАТО и «отмашки» ее главного игрока – США. И хотя в последнее время со стороны руководства Северо-Атлантического альянса звучат оптимистичные призывы к налаживанию тесного взаимодействия с Россией, Вашингтон недвусмысленно дает понять, что не видит смысла в новых предложениях России, поскольку считает, что старые институты и договорная база европейской безопасности вполне достаточна. В этом контексте вряд ли можно рассчитывать, что Франция и Германия пойдут на обострение с союзниками по НАТО для реализации новых предложений России. Вместе с тем и немцы, и французы не раз заявляли, что они стремятся содействовать повышению уровня отношений альянса с Москвой. Вероятно, коллеги президента Медведева постараются убедить его участвовать в саммите НАТО в Лиссабоне.
Нельзя не заметить, что каждая из сторон-участниц по?своему заинтересована в проведении встречи. Это касается прежде всего президента Саркози, политические позиции которого внутри страны сильно ослабели – его рейтинг опустился до самого низкого уровня с июня 2007?го – 26?%. Вполне понятно, что успехи на внешнеполитическом фронте, сохранение роли главного посредника между Россией и Европой, успешное председательство в «Большой двадцатке» и «восьмерке» смогут существенно повысить шансы Саркози на возможное переизбрание.
Не меньший интерес представляет встреча и для Германии. Объединенная Германия, уже почти освободившаяся от комплекса исторической вины, активно наращивает внешнеполитические позиции, соперничая с Францией за роль неформального лидера ЕС, а также главного экономического партнера России.
Для России предстоящий форум весьма привлекателен тем, что он еще крепче включает нашу страну в общеевропейские процессы. Есть надежда, что две крупнейшие страны Западной Европы смогут способствовать налаживанию действительно партнерских отношений России с ЕС, которые так и не вышли за пределы бумажных соглашений о намерениях. Доверие и взаимопонимание в рамках «Большой европейской тройки» сможет в конечном итоге вылиться в конкретные договоренности по обновлению европейской архитектуры безопасности, которая бы подвела наконец черту под периодом холодной войны.
Более того, опыт трехсторонних консультаций на периодической основе мог бы стать прообразом создания институтов Союза Большой Европы (Союза России и ЕС), идею которого в последнее время развивают некоторые российские политологи. И хотя сегодня этот проект кажется явно утопичным, в условиях быстро меняющегося мира он может приобрести более реальные очертания в недалекой перспективе.
